Процесс «исторического примирения» красных и белых, о запуске которого начали говорить почти сразу после распада Советского Союза, на практике вылился скорее в демонизацию «проклятых большевиков» и восхваление их «благородных противников». В действительности же в Белом движении участвовали очень разные люди с очень разными судьбами. Самой противоречивой фигурой из них остается Александр Васильевич Колчак. Он стал героем многочисленных телепередач и книг, про него сняли довольно популярный художественный фильм «Адмиралъ», но в то же самое время этот человек, который известен прежде всего как «Верховный правитель России», до сих пор не реабилитирован. Другими словами, приговор, вынесенный Колчаку Иркутским военно-революционным комитетом в 1920 году, отменить так и не удалось. Между тем, такие попытки предпринимались неоднократно, начиная еще с 90-х годов прошлого века. Казалось бы, при нынешнем отношении к Гражданской войне и советской власти адмирал просто обречен на реабилитацию – однако этого всё ещё не произошло. Чтобы понять, каковы причины столь принципиального поведения юристов, следует вспомнить, что именно происходило с Колчаком на протяжении периода с 1917 по 1920 годы.

Уход с Черноморского флота и командировка в США

Когда в феврале 1917 года в России началась революция, результатом которой стало падение самодержавия, адмиралу Колчаку было 43 года. Его предшествующая биография практически безупречна. Александр Васильевич показал себя храбрым офицером, талантливым флотоводцем, выдающимся полярным исследователем, а при желании мог бы стать и ученым. Колчака высоко ценил адмирал фон Эссен, который славился своим умением подбирать лучших людей на командные посты.

Остров, названный в честь Колчака, на карте Таймырского залива.

Единственным реальным «пятном» на репутации будущего Верховного правителя являлась его скандальная любовная связь с Анной Тимиревой. По непонятной причине именно этот эпизод был чуть ли не воспет создателями фильма «Адмиралъ».

О политических убеждениях Колчака в дореволюционный период практически ничего не известно. По ряду свидетельств, его пытались склонить на свою сторону сторонники свержения царя (в том числе великий князь Николай Николаевич), но без какого-либо определенного результата. Правда, адмирал не сразу присягнул Временному правительству, но, скорее всего, просто из-за общей неопределенности ситуации, а не вследствие монархизма, приписываемого Александру Васильевичу некоторыми современными авторами.

Через два месяца после Февральской революции Колчак принимал личное участие в мероприятиях, связанных с перезахоронением останков небезызвестного лейтенанта П.П. Шмидта. На прощальной церемонии адмирал даже произнес прочувствованную речь в память о расстрелянном в 1906 году революционере. При этом, однако, говорить о том, что Колчак хотя бы кратковременно увлекался «идеями Февраля», не приходится. Вероятно, он просто пытался успокоить матросов, которые поначалу хотели похоронить лейтенанта Шмидта во Владимирском соборе Севастополя, где находились останки адмиралов, участвовавших в Крымской войне.

Впоследствии, когда Колчак попытался наладить собственные контакты с «левыми», он в ходе личной встречи с Г.В. Плехановым поприветствовал его как «социалиста-революционера» (то есть назвал «старейшего марксиста» эсером). Из этого следует, что адмирал политикой практически не интересовался и не понимал разницы даже между наиболее известными партиями. Такая аполитичность, в общем-то, неудивительна – это качество было свойственно и многим другим кадровым офицерам Российской Империи.

Линкор «Императрица Мария», который первоначально был выбран Колчаком в качестве флагманского корабля.

Вместе с тем нарастающая анархия, распространяющаяся среди матросов, разумеется, вызывала у Колчака сильное неприятие. Поначалу ему удавалось сбить «революционную волну» — для этого, в частности, в марте 1917 году был организован выход Черноморского флота в боевой поход. Следует отметить, что матросы в целом относились к командующему неплохо – по крайней мере, долгое время никаких личных выпадов против него не было.

В апреле 1917-го Колчак побывал в Петрограде, где получил массу самых негативных впечатлений. Беспорядки и анархия развивались в столице значительно быстрее, чем в Севастополе. К тому же адмиралу дали понять, что его давний, хорошо подготовленный план Босфорской операции окончательно отклонен.

В июне на Черноморском флоте начались волнения. Поводом к ним стал приезд в Севастополь небольшой делегации балтийских матросов, оказавшихся умелыми агитаторами. Через несколько дней на митинге было принято решение о разоружении всех офицеров, в том числе и Колчака. Именно тогда Александр Васильевич совершил знаменитый красивый жест, выбросив в море золотую саблю, подаренную ему за героизм, проявленный в ходе обороны Порт-Артура.

Газеты на все лады воспевали отважный поступок адмирала, однако люди, лично знавшие Колчака, не раз говорили о том, что он был очень вспыльчив и порой неуравновешен. На протяжении всей весны 1917 года ему удавалось подавлять в себе эти качества, но в критический момент Александр Васильевич всё-таки поддался вспышке гнева – и сабля полетела за борт. Так или иначе, в этот момент он, сам не зная того, сделал свой первый шаг к посту Верховного правителя.

Колчак и Керенский (на заднем сиденье автомобиля) в Севастополе в мае 1917 года.

7 июня Колчак и его начальник штаба М.И. Смирнов выехали в Петроград. Официально они тем самым выполняли распоряжение Временного правительства, но решение покинуть свой пост было принято адмиралом самостоятельно, еще до получения телеграммы из столицы. В то же время Колчака обвинили в том, что именно он допустил бунт, а это значило, что в отношении него будет проводиться расследование.

Объяснения, данные адмиралом на заседании Временного правительства, понимания не нашли. Одной из причин этого стала чрезмерная активность газетчиков, многие из которых поспешили назвать Колчака кандидатом в диктаторы. Между тем на эту роль уже претендовал Керенский, которому не нужны были никакие соперники. Устранить неожиданного конкурента ему помогли американцы, предложившие Колчаку принять участие в операции по захвату пролива Дарданеллы. Эта идея на какое-то время захватила адмирала, чем Керенский и воспользовался, отправив его в специальную командировку в США.

Следует отметить, что если бы в конце июля 1917 года Колчак не покинул Петроград, у не го были бы все шансы угодить в тюрьму, поскольку, находясь в столице, он активно поддерживал связи с генералом Корниловым и его единомышленниками, которых вскоре обвинили в мятеже против Временного правительства.

Вначале адмирал прибыл в Англию. Этот двухнедельный визит, видимо, стал вторым шагом к посту Верховного правителя. Именно тогда союзники по Антанте начали рассматривать Колчака как достаточно перспективную фигуру. В частности, ему удалось встретиться с первым лордом адмиралтейства, а также с начальником Морского генерального штаба Великобритании.

Колчак в компании британских офицеров. Снимок сделан в 1918 году.

До берегов США Колчак добрался в последние дни лета 1917 года. В «Новом Свете» его ждал неприятный сюрприз – оказывается, никакой операции в Дарданеллах американцы не планировали. Фактически адмирала обманули, заставив покинуть Россию под заведомо ложным предлогом. Видимо, это было сделано с подачи Керенского.

В течение последующих двух месяцев Колчак побывал на маневрах американского флота, провел ряд встреч с американскими дипломатами и политиками, в том числе с Вудро Вильсоном, президентом страны. Адмирал уже собирался покинуть США, когда из России пришло сообщение о свержении Временного правительства и победе большевиков. Получив это известие, Колчак принял решение отплыть во Владивосток, а затем постараться доехать до фронта, чтобы принять участие в продолжавшейся Первой Мировой войне.

Пароход, на котором находился адмирал, по пути в дальневосточный российский порт остановился в Йокогаме. Находясь в этом японском городе, Колчак узнал, что советское правительство во главе с Лениным уже вступило в сепаратные переговоры о мире с Германией. Таким образом, рассчитывать на участие в войне в рядах русской армии уже не приходилось.

В этих условиях, находясь, видимо, в крайне подавленном настроении, адмирал принял решение предложить свои услуги Великобритании, надеясь хотя бы таким образом внести свой вклад в конечную победу над Германией. Для этого Колчак обратился к английскому послу в Токио. Его предложение было принято, и в январе 1918 года Александр Васильевич отправился на Месопотамский фронт (то есть на Ближний Восток), однако повоевать за Великобританию ему так и не пришлось.

Военный переворот и захват власти

Харбин в начале XX века. Этот город оставил у Колчака неприятное впечатление.

Не добравшись еще и до середины своего пути к Месопотамскому фронту, адмирал неожиданно получил приказание немедленно повернуть назад, но не в Японию, а в Китай. Как вскоре выяснилось, князь Кудашев, занимавший вплоть до 1917 года пост русского посла в этой стране, обратился к англичанам с просьбой направить Колчака к нему с целью последующего создания в Харбине своеобразного центра антибольшевистских сил на Дальнем Востоке.

Доминирующей силой в этом регионе тогда являлась Япония, которая в конце весны 1918 года начала свою интервенцию на территорию бывшей Российской Империи. Предлог был тот же – борьба с большевизмом. При этом японцы быстро нашли для себя активных «помощников». Ими стали казачьи атаманы Калмыков и Семенов, не скрывавшие своих сепаратистских настроений. Оба они, всецело полагаясь на помощь и поддержку со стороны Японии, категорически отказались сотрудничать с Колчаком.

В течение всего лета 1918 года адмирал тщетно пытался навести хотя бы подобие порядка на территории, по которой проходила Китайско-Восточная Железная дорога. Он даже побывал в Токио, надеясь повлиять на мятежных атаманов через их покровителей, но поддержки со стороны японцев не получил.

Между тем еще в мае, когда Колчак находился в Пекине, начался антисоветский мятеж легионеров Чехословацкого корпуса. Это соединение, составленное из бывших военнопленных австро-венгерской армии, насчитывало около 40 тысяч человек. «Белочехи» на какое-то время стали основной движущей силой Гражданской войны. Их подразделения, разбросанные на огромном пространстве от Поволжья до Дальнего Востока, приблизительно за месяц свергли власть большевиков в таких городах, как Челябинск, Петропавловск, Канск, Томск и Пенза.

Первый состав Комуча – Б.К. Фортунатов, П.Д. Климушкин, И.М. Брушвит, В.К. Вольский, И.П. Нестеров.

Особое значение приобрел захват «белочехами» Самары, где 8 июня 1918 года было сформировано первое антисоветское правительство, претендовавшее на власть на всей территории России – Комитет членов учредительного собрания (Комуч). В конце этого же месяца в Омске было сформировано Временное Сибирское правительство. В сентябре 1918-го оно объединилось с Комучем, создав так называемую «Омскую Директорию».

Именно в эту структуру стали настойчиво зазывать Колчака, когда он в октябре 1918 года прибыл в Омск. К этому моменту адмирал, убедившись в бесплодности своих усилий на Дальнем Востоке, принял решение присоединиться к Добровольческой армии, действовавшей на юге России. Омск поначалу был для Колчака всего лишь пересадочным пунктом, однако ему сразу же предложили пост военно-морского министра и убедили в том, что здесь, в Сибири, он окажется более полезным, чем в войсках Деникина.

Необходимо учитывать, что белые офицеры, на которых опиралась тогда Директория в своей борьбе с большевиками, относились к ней враждебно, вполне обоснованно считая её прямым продолжением ненавистного для многих Временного правительства. В Колчаке они видели не просто министра, а готового кандидата в диктаторы, который положит конец «керенщине».

В заговор против «эсеровской» части Директории были вовлечены практически все офицеры, работавшие в ставке военного командования, а также «правоцентристы», входившие в созданный 4 ноября 1918 года Совет министров. Колчак, зная о готовившемся перевороте и уготованной ему роли диктатора, в события практически не вмешивался.

В.Н. Пепеляев, один из главных организаторов переворота, в результате которого Колчак стал Верховным правителем. Расстрелян вместе с адмиралом 7 февраля 1920 года.

Эпизод, ставший непосредственным толчком к свержению Директории, в карикатурном виде показан в известном фильме «Новые приключения неуловимых». Во время банкета в честь генерала Жанена (формальный командующий Чехословацким корпусом) несколько казачьих офицеров предложили спеть «Боже, царя храни», то есть дореволюционный гимн России. Эсеры, также находившиеся на торжестве, возмутились и потребовали арестовать «контрреволюционеров». В итоге они сами оказались арестованными. На следующий день Совет министров принял решение об упразднении Директории и учреждении поста Верховного правителя России. Тут же состоялись выборы на эту должность. Кандидатами стали:

Большинство голосов было подано за Колчака, что никого не удивило. Вскоре адмирал заявил о том, что он принимает свою новую должность и намеревается, приведя в порядок вооруженные силы, разгромить большевиков и восстановить порядок в России.

Первые успехи и неудачи Верховного правителя

29 ноября 1918 года части Сибирской армии (первоначальное название вооруженных сил Омской директории) перешли в решительное наступление на Пермь с целью взятия этого города и выхода во фланг крупной группировке Красной армии, двигавшейся в направлении Уфы. Белогвардейцам и действовавшей совместно с ними чехословацкой дивизии удалось добиться значительного успеха. 3-я армия РККА была полностью разбита, и уже 25 декабря колчаковцы вошли в Пермь, оставленную без боя.

А.Н. Пепеляев, брат В.Н. Пепеляева, ставший в армии Колчака генерал-лейтенантом. До революции успел дослужиться до штабс-капитана.

Эта победа очень воодушевила белых. Генерала А.Н. Пепеляева, который командовал корпусом, сыгравшим главную роль в сражении, немедленно стали называть «сибирским Суворовым». Авторитет Колчака, который еще до переворота одобрил план наступления, взлетел на небывалую высоту.

Военной победе, однако, сопутствовало политическое поражение. 22 декабря 1918 года в Омске вспыхнуло организованное большевиками восстание. Подготовлено оно было из рук вон плохо, и уже на следующий день верные Колчаку части подавили мятеж. Но разгром восставших сопровождался эксцессами, последствия которых оказались весьма неприятными для всего Белого движения. Без суда были расстреляны сотни людей, подавляющее большинство которых не имело никакого отношения к восстанию и даже не сочувствовало «красным».

Более того, в число жертв попали восемь бывших депутатов Учредительного собрания. Все они были эсерами и занимали в свергнутой Директории «технические» должности. Белогвардейцы вывели этих людей (вместе с другими заключенными, находившимися в городской тюрьме) на берег Иртыша и жестоко расправились с ними. Убийства сопровождались истязаниями, на трупах остались следы штыков и шашек.

Эти события крайне возмутили как английских, так и чешских союзников Колчака. Уцелевших эсеров пришлось немедленно выпустить из под ареста, после чего они отправились за границу, где вскоре стало широко известно о произволе сторонников Верховного правителя. Некоторые современные историки пытаются оправдать адмирала, указывая на то, что он еще до восстания тяжело заболел и находился между жизнью и смертью.

Омская тюрьма, в которой содержались арестованные депутаты Учредительного собрания.

Это действительно так, однако еще до своей болезни, а именно 30 ноября 1918 года, Колчак успел отдать приказ №56, в соответствии с которым всех «учредиловцев» следовало арестовывать и предавать военно-полевому суду, что обычно обозначало казнь. Кроме того, впоследствии, уже поправившись, Верховный правитель сделал всё от него зависящее для того, чтобы убийцы остались безнаказанными.

Такое поведение Колчака и его сподвижников сделало его малопривлекательной фигурой в глазах «союзников», то есть представителей стран Антанты. Адмирал так и не был официально признан ими легитимным руководителем России. Впрочем, не исключено, что для англичан и французов как «декабрьские эксцессы», так и предшествовавший им переворот стали только поводом для того, чтобы лишить Россию права на участие в Парижской мирной конференции, начавшейся в январе 1919 года.

Восстания в тылу и попытки их подавления

Одним из главных факторов, обусловивших конечное поражение Колчака, стали тяжелые «тыловые проблемы», временами перераставшие в настоящую катастрофу. Вообще говоря, крестьянские восстания достались адмиралу, что называется, «по наследству». Начались они еще летом 1918 года. Основной причиной для массовых народных выступлений первоначально являлась «атаманщина» — совершенно дикий произвол со стороны казаков и поддерживавших их японских оккупантов.

Довольно красноречивое описание массовых грабежей и истязаний мирного населения оставил американский генерал У. Грейвс, командовавший экспедиционными силами США в Сибири. В своей книге «America’s Siberian Adventure» он прямо называет казаков Семенова дикими зверями.

Атаман Семенов (сидит, слева) и генерал У. Грейвс (в центре).

Один из офицеров, отправленных Грейвсом в деревню Гордиевка для изучения последствий очередного налета «белых спасителей отечества», попросил больше никогда не давать ему таких поручений, поскольку он может не выдержать, снять с себя американский мундир и с оружием в руках вступить в борьбу против подлых убийц.

Начиная с ноября 1918 года все эти плохо управляемые отряды, состоящие из обнаглевших от безнаказанности бандитов, формально перешли в подчинение Колчака – и продолжили убивать, грабить и насиловать уже от имени Верховного правителя. Не приходится удивляться тому, что количество красных партизан стремительно росло, и в тылу колчаковской армии к весне 1919 года фактически возник еще один фронт.

Особенный размах приобрело так называемое Енисейское восстание. Оно настолько усложнило все железнодорожные перевозки, что в марте 1919 года Колчак решил лично заняться решением этой проблемы. Он издал приказ, в котором говорилось о необходимости применения в особо жестких мер:

Поскольку под «большевиками» чаще всего подразумевались люди, не согласные идти в ряды колчаковской армии, сопротивлявшиеся грабежам, или просто чем-то не понравившиеся карателям, приказ фактически создал все условия для возникновения новой волны произвола и массового насилия.

Генерал С.Н. Розанов с представителями командования японских оккупационных сил.

Вскоре генерал С.Н. Розанов (которого Грейвс называл третьим по мерзости негодяем после Калмыкова и Семенова) «творчески развил» указания адмирала, издав свой собственный приказ, в котором говорилось о проведении децимаций в деревнях и тотальной конфискации имущества жителей.

В эти массовые расправы были вовлечены не только казаки, но, и, к примеру, войска воспеваемого сегодня В.О. Каппеля, «рыцаря Белой идеи», «благородного ангела России». В частности, подчинявшийся Каппелю штаб-ротмистр Фролов, рассказывал о том, что его драгуны повесили в Кустанае несколько сотен людей, а в Жаровске и Каргалинске расстреляли всех мужчин в возрасте от 18 до 55 лет, после чего сами населенные пункты сожгли – и это лишь один эпизод в череде бесчисленных «подвигов христолюбивого воинства».

Военное поражение

В марте 1919 года армии Колчака перешли в новое крупное наступление. Цели его были крайне амбициозными – говорилось даже, что к осени белые триумфально войдут в Москву. Силы Красной армии при этом явно недооценивались, что во многом являлось следствием эйфории, охватившей колчаковское командование после захвата Перми.

Первоначально казалось, что наступление и впрямь развивается очень успешно. Во второй половине апреля белые армии стояли уже недалеко от Самары, Казани и Симбирска. В тылу осталась повторно занятая Уфа, а на севере колчаковцы вступили в контакт с войсками еще одного белого правительства, базировавшегося в Архангельске. Видя очевидные достижения адмирала, западные союзники значительно увеличили объемы предоставляемой ему помощи, что было крайне важно.

Кроме того, главенство Колчака официально признал его главный «конкурент» — генерал А.И. Деникин. Он считал, что вскоре его армия также может установить прочную оперативную связь с войсками адмирала.

Сергей Сергеевич Каменев – малоизвестный сегодня военачальник, командовавший Восточным фронтом Красной армии. Именно он остановил и разгромил войска Колчака.

Все эти планы не осуществились. Презираемые белыми большевики оказались хорошими организаторами. Уже 28 апреля получившая значительное пополнение Красная армия успешно перешла в контрнаступление. Растянутые войска белых отразить его не могли и начали отказываться назад, к Уралу.

Как следует из дневниковых записей генерала А.П. Будберга, занимавшего тогда пост начальника снабжения Сибирской армии, причиной неудачи стала плохая организация, низкая дисциплина солдат и офицеров, а также назначение на руководящие посты непригодных и неквалифицированных людей. Кроме того, Колчак был бессилен против пресловутой «атаманщины», которая разрушала тыл его армии, провоцируя всё новые и новые восстания.

В июне 1919 года крушения на железной дороге стали практически ежедневными. Партизаны пускали поезда под откос, разрушали рельсы на больших участках. В результате восточнее Красноярска скопились сотни эшелонов, образовав гигантскую пробку – а войска в это время оставались без снаряжения.

Следует отметить, что Будберг невысоко оценивал лидерские качества Верховного правителя, называя его «большим ребенком» и сравнивая с Николаем II-м. Генерал предрекал, что недостаточная решительность и частое следование минутным настроениям неизбежно приведут Колчака к поражению, а «Белое дело» — к окончательному краху.

К концу лета войска Верховного правителя были вытеснены за Урал. Все попытки перехватить у красных инициативу провалились, и только в сентябре череда поражений прервалась новым успехом – в результате Тобольской операции «большевиков» оттеснили, передвинув фронт на запад на расстояние в 150-200 километров. Колчак ждал от этого контрнаступления заметно более ощутимого результата, однако далеко не все части сумели достичь поставленных перед ними целей.

Штаб генерала В.О. Каппеля, последнего командующего Восточным фронтом армии Колчака.

В октябре Красная армия возобновила своё наступление. Впервые встал вопрос об уходе из столицы «Колчакии», то есть из Омска. Адмирал не хотел оставлять этот город красным, небезосновательно полагая, что его падение приведет к деморализации армии и резкой активизации партизанского движения в тылу. Оборону столицы доверили генералу К.В. Сахарову. На словах тот буквально рвался в бой, однако на деле защитить Омск он не сумел. Эвакуация началась с явным опозданием, однако Колчак всё же успел покинуть город, выйдя из него вместе с главными силами армии.

Дальнейшее отступление колчаковских войск получило громкое название «Ледяной поход» (по аналогии с похожим маршем «добровольцев» Корнилова), но ничего величественного собою не представляло. Ситуацию осложнила измена Чехословацкого корпуса, отказавшегося от всех ранее взятых на себя обязательств. Поскольку чехи при этом контролировали восточную часть Транссибирской магистрали, используя её исключительно для своих нужд, армия Колчака окончательно лишилась снабжения.

В декабре 1919 года адмирал предпринял последнюю попытку предотвращения окончательной катастрофы. Он назначил нового главнокомандующего Восточного фронта (им стал В.О. Каппель, сменивший отданного под суд Сахарова), а сам поспешил в свою новую столицу – Иркутск. Но 27 декабря в этом городе вспыхнуло восстание, причем подавить его не удалось. Затем Верховного правителя предали его же министры, направившие Колчаку телеграмму с требованием сложить с себя полномочия в пользу Деникина.

4-го января адмирал остался без своего конвоя – осталось только десять человек из пятисот, остальные предпочли покинуть своего командира.

Французский генерал Жанен, номинальный командующий Чехословацким корпусом. Именно он выдал Колчака в руки «Политцентра», на верную смерть.

Оставалось рассчитывать лишь на союзников по Антанте, но Колчак их уже не интересовал. Вечером 15 января 1919 года бывший Верховный правитель был передан управлявшему Иркутском эсеровско-меньшевистскому «Политцентру».

Гибель адмирала

21 января власть в Иркутске перешла от «Политцентра» к военно-революционному комитету, в котором доминировали большевики. Они воспользовались созданной своими предшественниками Чрезвычайной следственной комиссией и провели серию допросов А.В. Колчака. С 21 января по 6 февраля 1920 года состоялось девять заседаний, в ходе которых адмиралу задавались самые разные вопросы, в том числе относящиеся и к его дореволюционной деятельности.

Как правило, современные авторы утверждают, что Колчак держался на допросах «смело и с достоинством», однако знакомство с протоколами заседаний указывает на то, что он попытался уклониться от ответственности за массовые репрессии против мирного населения, утверждая, что о подобных действиях своих войск не знал. Это являлось прямой ложью, поскольку адмирал лично подписывал соответствующие приказы. Кроме того, о «художествах» Семенова, Калмыкова, Розанова, Анненкова и многих других преступников знала без преувеличения вся Сибирь.

В ночь на 7 февраля 1920 года бывший Верховный правитель был казнен. По «общепринятой» версии, его расстреляли, а труп сбросили в прорубь. Приговор Колчаку вынес ревком, стремившийся, скорее всего, предотвратить освобождение адмирала остатками каппелевских войск, подходивших с запада к Иркутску. Многие исследователи полагают также, что ревком следовал прямому указанию со стороны В.И. Ленина.

Итоги

Одно из первых официальных изданий материалов допроса А.В. Колчака.

Всё то, что произошло с Колчаком, начиная с поздней осени 1918 года, является прежде всего трагедией. Талантливый человек, движимый безусловно благородными намерениями, оказался «никаким» администратором, неудачливым дипломатом и крайне наивным, если не сказать невежественным, политиком. Он дал себя втянуть в интриги и стал вольным или невольным соучастником гнусных преступлений, жертвами которых порой становились даже верные «Белому делу» люди. Не обладая «сухопутными» навыками ведения войны, он доверил командование армиями дилетантам и случайным людям. Результат такого правления стал вполне закономерным.

Источник: militaryarms.ru