В настоящее время угроза глобальной войны между ведущими мировыми державами продолжает оставаться невысокой. В тоже время количество так называемых «малых» войн и конфликтов не только не снижается – наоборот, имеется тенденция к возникновению новых.

В таких войнах зачастую нет четкой линии фронта, трудно определить, кто прав, а кто виноват. В отличие от классической войны, где всегда имеются две противоборствующие стороны, а гражданское население относится к некомбатантам, в «малой войне» граница между комбатантами и некомбатантами весьма условна, а состав участников может быть подчас весьма пестрым: правительственные войска и полиция, общественные и религиозные организации, племена, подразделения народного ополчения, всевозможные партизанские, повстанческие, а также криминальные, террористические группировки и так далее.

Именно такие войны захлестнули мир в последние два десятилетия, после слома системы «двухполярного мира». И даже классические военные операции (наподобие операции «Свобода Ираку», 2003) имеют тенденцию после своего завершения переходить в стадию многолетней войны партизанского типа. Подобным же образом Первая Чеченская кампания, начатая в 1994 г. как общевойсковая операция (хотя и с некоторыми особенностями), завершилась ситуацией, когда регулярным частям ВС РФ пришлось вести затяжную войну с различного рода террористическими структурами и незаконными вооруженными формированиями. Мотострелковые и танковые части, с их насыщенностью тяжелым вооружением и бронетехникой, очень часто не могут обеспечить эффективное противодействие отрядам боевиков, действующим по принципу «ударил и убежал». Ударная мощь таких частей в условиях «малой войны» оказывается избыточной, зато гибкость и мобильность – недостаточной.

Материал подготовлен для портала «Современная армия» © http://www.modernarmy.ru

В связи с этим в среде отечественных военных специалистов периодически возникают дискуссии о целесообразности создания в структуре ВС РФ так называемой «легкой пехоты». В данном случае под термином «легкая пехота» подразумеваются части и подразделения быстрого реагирования, с повышенной мобильностью (в том числе, с возможностью быстрой переброски по воздуху), обученные ведению боя на пересеченной местности (горы, лес) и в сложных погодных условиях, а также тактике антипартизанских действий. По сравнению с «тяжелыми» частями легкая пехота обладает меньшей огневой и ударной мощью, но более высокими оперативностью и мобильностью. Там, где рельеф местности или погода не позволяют действовать тяжелой боевой технике, возможности легких пехотных подразделений оказываются наиболее востребованными.

Говоря о легкой пехоте следует, прежде всего рассмотреть опыт стран, где такие формирования уже созданы. Самой многочисленновми формированиями легкой пехоты обладает армия США. Жесткий урок американцы получили во Вьетнаме, где их регулярные части, столкнувшись с мобильными партизанскими отрядами Вьетконга, понесли существенные потери, а психологические нагрузки «малой войны» зачастую оказывались непосильными для «обычных» солдат. Вьетконговцы выбирали удобное для себя время и место, наносили удар и исчезали, в то время как американцы отвечали массированными бомбардировками джунглей. Огромные стратегические бомбардировщики Б-52, способные стирать с лица земли целые города, сбрасывали тонны бомб на глиняные хижины, или просто на какое-нибудь болото. Результат таких действий, естественно, был близок к нулевому.

Но американцы оказались способны учиться на своих ошибках, и сейчас их модель применения легких сил в высшей степени заслуживает внимания.

ЛЕГКАЯ ПЕХОТА АРМИИ США

Реагирование на весь спектр кризисных ситуаций предполагает уча­стие вооруженных сил США в различных видах военных операций — от оказания гуманитарной помощи до ведения войн на ТВД, про­ведения одновременно нескольких операций меньшего масштаба, та­ких, как демонстрация силы и вторжение на территорию противника, нанесение ограниченных ударов, ввод режима экономических санкций и определение бесполетных зон, проведение миротворческих и гума­нитарных операций, эвакуация мирного населения при возникновении опасных ситуаций, борьба с международным терроризмом, наркобизне­сом и др.

Бойцы 7-й легкой пехотной дивизии армии США — 80-е гг прошлого века

Успешная реализация этих положений национальной военной стратегии, по мнению военного руководства США, требует наличия в составе вооруженных сил немногочисленных специальных формирова­ний, имеющих соответствующие подготовку и оснащение, К ним в пер­вую очередь относятся силы специальных операций и легкие пехотные соединения.

Создание регулярных частей и подразделений специального назна­чения (СпН) в вооруженных силах США началось накануне Второй мировой войны, а затем было ускорено в период войны во Bьeтнaме. Понятие «войска (силы) специального назначения» использовалось в американской военной терминологии до середины 1980-х годов. С 1985 года во всех официальных документ эти силы называются Силами специальных операций (ССО).

На сегодняшний день Силы специальных операций вооруженных сил США представляют собой специально созданные, обученные и оснащенные формирования трех видов вооруженных сил (сухопутных войск, ВВС и ВМС), предназначенные для решения специфических задач в интересах достижения политических, эконо­мических и военных целей на иностранных территориях. Общая чис­ленность их превышает 45000 человек. Подразделения ССО содер­жатся в постоянной готовности к немедленному применению. Так, в 1991 году силы специальных операций привлекались для решения за­дач в 92 странах, а в 2000 году — уже в 152. В настоящее время ежене­дельно около 5000 человек личного состава ССО выполняют задачи в 60 странах мира.

В ССО Сухопутных войск США имеются части и подразделения различного профиля: «Зеленые береты» (армейский спецназ), отряд «Дельта», специализирующийся на противодействии  терроризму и наркоторговле, 160-й авиаполк «Ночные сталкеры» (вертолетная часть, обеспечивающая воздушную составляющую спецопераций), подразделения психологической войны, гражданской администрации и другие. Также в структуре ССО США имеется часть, по структуре, вооружению и задачам близкая к легкой пехоте – 75-й полк рейнджеров. Но перейдем непосредственно к легкопехотным частям армии США.

В регулярной армии США имеются две легкие пехотные дивизии, а кроме того, воздушно-десантная и воздушно-штурмовая (последняя транспортируется на вертолетах). В Национальной гвардии США имеется еще одна легкая пехотная дивизия, а также легкая пехотная бригада. 

Что же представляет собой сегодня американская легкая пехота?

Легкая пехотная дивизия является качественно новым типом обще­войскового соединения сухопутных войск США. Она предназначена для быстрой переброски по воздуху для ведения маневренных боевых дей­ствий в сложных физико-климатических условиях на сильно пересе­ченной местности, где применение танковых и механизированных фор­мирований затруднено или практически невозможно, а также для под­держки и развития действий ССО.

Организационно легкая пехотная дивизия (лпд) включает: штаб и штабную роту, три штаба бригад со штабными ротами, девять пехотных батальонов, артиллерию дивизии, зенитный дивизион, бригаду армей­ской авиации и отдельные батальоны. Всего в дивизии насчитывается: личного состава – около 10000 человек; 155-мм гаубиц – 8; 105-мм гаубиц – 54; 81-мм минометов – 36; 60-мм минометов – 54; ПУ ПТУР «Toy» — 44; ПУ ПТУР «Дракон» — 162; 25-мм автоматических пушек — 8; ЗСУ «Вулкан» – 18; ПЗРК «Стингер» -192; вертолетов – 100, в том числе: раз­ведывательных – 31, огневой поддержки – 29, общего назначения – 37, рациоачектронной борьбы – 3; автомобилей высокой проходимости M988 «Хаммер» — более 800; мотоциклов – до 180.

По штатному вооружению, организационно-штатной структуре и характеру подготовки личного состава легкая пехотная дивизия распо­лагает возможностями ведения как самостоятельных боевых действий в течение 2-3 суток, так и в составе армейского корпуса. При этом она может привлекаться для решения следующих основных задач:

• усиливать развернутые группировки для прикрытия;
• действовать в качестве азромобильных десантов и совершать рей­ды в тыл противника;
• проводить беспокоящие и демонстративные действия для отвлечения сил противника с направлений сосредоточения основных усилий.

Структура американской легкой пе­хотной дивизии обладает следующими преимуществами:

• простота организационно-штатной структуры и преобладание в ней боевых военно-учетных специальностей. Соотношение боевых под­разделений к тыловым в легкой дивизии составляет 2,7 к 1 (в обычных пехотных соединениях – 1,5 к 1);
• наличие на вооружении легких аэротранспортабельных систем оружия и военной техники;
• высокая индивидуальная подготовка личного состава, прежде все­го к решению специальных задач в качестве подразделении «рейнд­жерс», к действиям ночью и в других условиях ограниченной видимо­сти. В дивизии предусматривается иметь около 850 человек, прошедших подготовку по программе рейнджеров.

В то же время легкая пехотная дивизия имеет ряд недостатков, накладывающих ограни­чения на ее применение. К ним можно отнести следующие:

• невысокие огневые и противотанковые возможности (62 орудия вместо 76 и 206 ПУ ПТУР в отличие от 405 в пехотной дивизии);
• ограниченные возможности по ведению самостоятельных боевых действий;
• значительная уязвимость личного состава и боевой техники от ог­ня артиллерии, крупнокалиберных пулеметов, ПТУР, современных зенитно-ракетных средств в ходе воздушной переброски;
• отсутствие оружия и военной техники, способной самостоятельно преодолевать водные преграды.

Анализируя проведенные американцами операции на Гаити, в Боснии и Герцеговине, Ираке, Косово, Руанде, Сомали и других стра­нах, можно прийти к выводу, что применение ССО совместно с фор­мированиями обычных сил (легкими подразделениями) существенно расширяет диапазон возможных вариантов решения возникающих во­просов. При этом совместное применение рейнджеров и легкой пехо­ты позволяет создавать небольшие универсальные формирования, способные:

• скрытно и быстро развертываться в любых условиях обстановки;
• решать задачи на территории, занятой противником;
• действовать автономно;
• своевременно передавать разведывательные данные командова­нию.

Подводя итог сказанному: в решении специфических задач (урегулирование кризисных ситуаций, контрпартизанские действия) американцы не рассчитывают лишь на легкую пехоту, а используют комплексный подход. Только во взаимодействии с силами специальных операций, а также разведывательными и ударными системами всех уровней подразделения легкой пехоты превращаются в силу, способную эффективно решать поставленные задачи.

РОДЕЗИЙСКАЯ ЛЕГКАЯ ПЕХОТА

Государство Родезия долгое время вело вооруженную и политическую борьбу против внутренних и внешних врагов. Жители этого африканского государства, основанного белыми переселенцами, в высшей степени являли собой образец доблести, отваги и физической выносливости. Имея весьма небольшие вооруженные силы, Родезия в течение двух десятков лет противостояла повстанческим движениям чернокожего населения внутри страны и политическому давлению крупных мировых держав на международной арене.

Материал подготовлен для портала «Современная армия» © http://www.modernarmy.ru

Одним из наиболее эффективных противопартизанских подразделений Родезии был 1-й батальон легкой пехоты, сформированный в 1961 г. Фактически батальон представлял собой десантно-штурмовое подразделение, обученное специфической антипартизанской тактике.

Десантирование родезийской легкой пехоты

В батальоне насчитывалось три штурмовые роты (взводы по 4 отделения) и одна рота поддержки (разведка и минометы).  Отделения были небольшими: всего по 4 человека (командир, стрелок, радист и пулеметчик). Столько мог принять на борт десантный вариант вертолета «Алуэтт», используемый родезийцами.

Заслуживает внимания тактика родезийской легкой пехоты в борьбе с чернокожими повстанцами.

Типовой состав отряда легкой пехоты включал 20 парашютистов на самолете «Дуглас C-47», три отделения на десантных вертолетах «Алуэтт» и один командный «Алуэтт» с 20-мм пушкой, самолет «Цессна» с двумя пулеметами, двумя напалмовыми бомбами и реактивными снарядами.

Десантники всегда действовали на основе точной информации от «Скаутов Селуса» (высокопрофессиональное подразделение спецназа, специализировавшееся на войне в джунглях и выслеживании партизан) или местных жителей. После установления местонахождения отряда повстанцев туда вылетали командный «Алуэтт» и «Цессна». Дальше они действовали по обстановке. Если повстанцы пытались отстреливаться, их подавляли огнем и пытались заставить подняться и бежать.

В это время парашютисты высаживались на предполагаемых путях отхода повстанцев, образовывая «стоп-группы». При контакте с ними повстанцы вступали в бой и уничтожались. Если партизаны пытались укрыться в деревне или на местности, десантники с вертолетов высаживались и проводили зачистку. «Стоп-группы» в это время блокировали пути отхода.

Следует отметить, что качественное превосходство родезийских десантников над чернокожими бойцами повстанческих движений было абсолютным. К концу войны соотношение потерь батальона и количества убитых врагов составило 1 к 27. Все операции проводились, по современным меркам, очень незначительными силами. Небольшое количество  бойцов компенсировалось их высоким качеством.

Примером относительно крупной операции легкой пехоты может служить операция «Динго» (1977 г.) – атака на тренировочный лагерь повстанцев, расположенный на территории Мозамбика на расстоянии 90 км от родезийской границы. Ее осуществили всего 185 десантников при поддержке 10 вертолетов «Алуэтт», вооруженных 20-мм пушками, стреляющими со стороны боковой двери. Десантники окружили лагерь с трех сторон, и, сломив сопротивление противника, погнали повстанцев к четвертой стороне периметра – прямо на зависшие вертолеты. Погибло более 2 тыс. боевиков, лишь некоторым удалось прорваться через огонь вертолетов и бежать. Родезийцы потеряли всего 12 человек убитыми и ранеными.

 Родезия пала не в силу военного поражения, а после того, как на выборах в стране в 1980 г. победили политические силы, представлявшие чернокожее большинство. В этом же году 1-й батальон легкой пехоты Родезии прекратил свое существование. Многие его военнослужащие вернулись в Европу, откуда были родом, или перебрались в ЮАР.

НУЖНА ЛИ РОССИЙСКОЙ АРМИИ ЛЕГКАЯ ПЕХОТА?

Материал подготовлен для портала «Современная армия» © http://www.modernarmy.ru

В настоящее время, после завершения в целом военной реформы, можно утверждать, что на современном этапе не следует ожидать создания в структуре Сухопутных войск  легких пехотных частей. Мотострелковые войска останутся в своем прежнем облике: с высокой насыщенностью танками, бронетехникой и артиллерийско-ракетным вооружением.

Вероятно, это вызвано тем, что в структуре Вооруженных сил России уже имеются другие высокомобильные части быстрого реагирования, которые в последние три десятилетия  применялись во всех локальных войнах в качестве легкой пехоты.

Советским и российским десантникам пришлось «работать» легкой пехотой в локальных войнах

Во-первых, это Воздушно-десантные войска (численность – 35 тыс. человек)  в составе двух десантно-штурмовых дивизий (одна из которых – горная), двух воздушно-десантных дивизий, двух отдельных десантно-штурмовых и двух отдельных воздушно-десантных бригад, а также двух отдельных полков ВДВ (один из них – 45-й гв. полк специального назначения). Таким образом, ВДВ России превышают по численности ВДВ США. 

Во-вторых, это спецназ ВВ МВД общей численностью в 17 тыс. чел.: один ЦСН, семнадцать ОСН и группа специального назначения.

В-третьих, это подразделения армейского спецназа, активно участвовавшие в проведении рейдов и засад в Афганистане и Чечне.

В-четвертых, спецподразделения других силовых структур России, осуществляющие различные специальные и антитеррористические операции.

Все указанные структуры имеют свою боевую историю, традиции, боевой опыт и свои заслуги перед Родиной. Все обладают высокой мобильностью, боеспособностью и предназначены для проведения специальных операций. Возможно, что в данной ситуации и при отсутствии лишних средств у государства действительно не стоит создавать фактически новый род войск в составе Вооруженных сил. Может быть, лучше приспособить  уже существующие структуры к тем задачам, которые придется решать.

В то же время концепция использования подразделений армейского спецназа и десантников в качестве легкой пехоты часто подвергается критике. В журнале «Солдат удачи» за 2000 г. опубликована статья К. Никитина «Нужны ли нам отечественные рейнджеры?», вызвавшая оживленную дискуссию среди специалистов. По мнению Никитина, армейский спецназ – это достаточно дорогие специалисты, основные функции которых – разведка и диверсии. Из-за того, что спецназ отвлекается на несвойственные ему задачи, страдает качество разведывательного обеспечения действий войск. В то же время боевая подготовка и психология мотострелков – бойцов и командиров – позволяет им эффективно действовать только в составе крупных формирований – от батальона и выше. На низовых уровнях: в составе отделения, взвода, роты мотострелкам не хватает инициативы, их младшие командиры не обучены действовать самостоятельно, в отрыве от своих главных сил. Практика показала, что в «малых» войнах мотострелки склонны занимать хорошо укрепленные опорные пункты и «контролировать» обстановку, пассивно отсиживаясь внутри укреплений. Если же выходят за их пределы – то только на «броне».  Бронетехника усиливает ударную мощь мотострелковых подразделений, но в то же время сковывает их действия – мотострелки не могут отрываться слишком далеко от своей «брони». А десантники – это те же мотострелки, пусть лучше обученные, но привыкшие действовать в составе крупных формирований при поддержке боевой техники и огневых средств батальонного, бригадного и дивизионного уровней.

Поэтому легкая пехота, по мнению Никитина, должна иметь психологию, близкую к спецназовской, быть способной к активным, инициативным действиям в составе взвода, роты без поддержки тяжелой техники.

Действительно, на примере Родезии мы видим, что легкая пехота, при внешнем сходстве с ВДВ, отличается тем, что действует, основном, в звене «рота – взвод». Именно на нее, по идее, должна ложиться основная тяжесть контрпартизанской борьбы, проведение патрулирований, рейдов засад, беспокоящих и отвлекающих действий.

В вопросе необходимости создания легкой пехоты с Никитиным согласен А. Круль, участник боевых действий на территории Нагорного Карабаха. В 1993 г. он, во время прохождения службы в силовых структурах Азербайджана, оказался в числе бойцов, прошедших обучение у группы инструкторов из Сил специальных операций США. Фактически речь шла о создании отрядов азербайджанской легкой пехоты. А. Круль оценивает качество обучения очень высоко. По его словам, обучение давало «…реальные результаты уже через три месяца. Ввиду большой степени самостоятельности создаваемых подразде­лений, из бойцов делали солдат-универ­салов, которые могут и знают почти все, от чего может зависеть выполнение зада­чи. Нас основательно учили топографии, выдаче целеуказаний для артиллерии и наведению авиации, работе с ми­нами и взрывчаткой, радиоделу. Мы про­ходили медицинскую подготовку, маски­ровку, высотную подготовку, десантиро­вание и многое другое. Все это дает воз­можность действовать очень небольши­ми подразделениями и даже в одиночку, если боец в силу каких-то обстоятельств остался один и продолжает выполнять задачу. Кроме того, полученные знания позволяли любому солдату занять место погибшего командира и продолжить уп­равлять группой. В соответствии с программой подго­товки личный состав делился на боевые труппы по 16 человек, что в свою очередь позволяло делить каждую группу на 2 — 4 меньших элемента. Например, группы наблюдения, прикрытия, огневой под­держки, непосредственно на штурмовую или разведгруппы и т.п. в зависимости от обстановки. Это говорит о гибкости структуры таких подразделений, о кото­рой в своей статье упоминает К. Ники­тин. Надо сказать, это удобно и необхо­димо при проведении таких действий, как разведка местности, объекта или маршрута движения, поиск, налет, заса­да, патрулирование территории и т.п.».

Однако судьба азербайджанской «легкой пехоты» оказалась не очень завидной. В Карабахской войне была четко выраженная линия фронта, и большинство хорошо подготовленных бойцов полегло в лобовых атаках и штурмах. В некоторой степени это объясняется незнанием азербайджанскими военачальниками специфики применения легких пехотных подразделений. С другой стороны, возможно, что из-за нехватки сил им приходилось задействовать все, которые были в наличии, не особо разбираясь в тонкостях.

Как уже говорилось, в России о создании легкой пехоты речь пока не идет. Вместе с тем, интересен взгляд военных специалистов на то, какой могла бы быть легкая пехота в составе ВС РФ.

В. Глебов, кандидат военных наук (в 1987 — 1989 гг. командовал развернутым мсб и имеет достаточный опыт в подготовке мотострелковых подразде­лений), размышляя о задачах и возможной структуре легкой пехоты, соглашается с необходимостью наличия подразделений, способных вести контрпартизанскую борьбу, но приходит к выводу, что нужно не создавать новый род войск, а по-новому взглянуть на возможности уже существующих мотострелковых подразделений.

«Трудно согласиться, что в локальных войнах и конфлик­тах решающее значение будут иметь не крупные военные соединения, а подразделения низового звена — взвод, рота. Получается, что действия­ми нескольких рот можно локализовать и погасить вооруженный кон­фликт, либо уничтожить 10000 хорошо вооруженных бандитов в Чечне?! Опыт боевых действий говорит о другом, В современной операции (широкомасштабной или локальной) нужна хорошо сбалансированная группировка войск, имеюшая все необходимое для выполнения задач.

С другой стороны, можем ли мы сегодня позволить себе создавать новые рода войск в условиях недофинансирования Вооруженных Сил, низ­кого денежного содержания военнослужащих и других экономических проблем? Не лучше ли провести реструктуризацию тактических подразделений, тем более что за пределами России наши войска не вы­полняют боевых задач? Исключение составляют миротворческие задачи и советнические.

Давайте посмотрим, какие задачи, к примеру, решают­ся нашими войсками сегодня в Чечне? Это изоляция районов боевых действий; уничтожение бандитов; охрана коммуникаций; проведение «зачисток»; поддержание режима чрезвычайного положения; охрана государственной границы; пресечение правонарушений среди мирного населения и многие другие. Как видим, спектр широкий, и, естествен­но, невозможно для всех этих задач иметь 1 — 2 типовых полразделения, способных выполнять все эти разноплановые задачи. Наверное, нужны специально подготовленные для таких действий силы и средства. Та же Чечня показала, что применение подразделений министерств и ве­домств не по своему прямому предназначению ничего хорошего не дает, а приводит только к подрыву боевого духа и неоправданным потерям.

Из вышеизложенного следует, что нам нужно решать давно назрев­шую проблему по созданию в структуре Сухопутных войск частей и подразделений, которые могли бы выполнять задачи по локализации вооруженных конфликтов, а в случае их эскалации –вести контрпарти­занскую борьбу. При этом трудно не согласиться, что без высокоподготовленных, мобильных, достаточно вооруженных и та­ктически самостоятельных подразделений нам просто не обойтись. Что же взять за основу –батальон, роту или группу смешанного состава? Од­нозначного ответа здесь быть не может. Исходя из опыта строительства мотострелковых подразделений основу должен составлять батальон, как наиболее отвечающий предъявляемым требованиям по боевым и ма­невренным возможностям, управляемости и защищенности. Легкий ба­тальон должен быть способным действовать в составе бригады или са­мостоятельно и решать ограниченные пространственно-временные за­дачи.

Организационно легкий батальон может включать: штаб, три лег­кие стрелковые роты (управление рога и по три пехотных взвода в каж­дой), минометную батарею, шесть отдельных взводов – разведыватель­ный, противотанковый, гранатометный, связи, материального обеспечения и медицинский.

Всего в батальоне может быть: личного состава — до 500 человек; ПУ ПТУР — 6 — 8; 120-мм минометов — 6; ПЗРК «Игла» — 9.

Возможно и построение батальона, в котором роты будут состоять из разведывательно-поисковых и боевых групп. Соотношение их может быть 1 к 3, т.е. одна разведывательно-поисковая группа работает на три боевые группы. При этом в роте должны быть отделения связи и материального обеспечения.

Структура может получиться весьма интересная, но нужна ли она нам? Здесь-то и кроется, вероятно, ответ на вопрос: «Нужны ли нам оте­чественные рейнджеры»? По моему мнению, отдельных легких пехот­ных частей и подразделений создавать не нужно! Следует по-новому взглянуть на мотострелковые подразделения. Ну что плохого в структу­ре нашего мотострелкового полка? (Это писалось до военной реформы, в ходе которой армия была переведена на бригадную структуру – прим. modernarmy.ru). Разве он не может выполнять задачи легких подразделений? Может, да еще как! Но только при умелом его применении. И это неоднократно подтверждалось в ходе антитеррористической операции в Чечне.

Возможность действий мотострелковых подразделений без штатной боевой техники предусмотрена в наших бо­евых уставах: вспомните, для чего нужны бронегруппы и когда они соз­даются? С другой стороны, после спешивания пехоты и ухода «брони» боевые возможности мотострелковых подразделений снижаются. Это происходит в силу объективных причин и во многом зависит от подготовленности подразделения к действиям в пешем строю. Поэтому счи­таю, что следует дополнить организационно-штатную структуру баталь­она разведывательным и инженерно-саперным взводами. Это будет способствовать повышению самостоятельности действий батальона в любых условиях боевой обстановки. В то же время в каждой мотострелковой роте следует возродить углубленную подготовку одного взвода к действиям ночью. Целесооб­разным было бы готовить разведвзвод батальона по про­грамме подготовки групп специального назначения и на их базе.

Следует пересмотреть вопрос и о подходе к управле­нию боевыми действиями частей и подразделений при проведении контртеррористических операций. Известно, что в Чечне выявились некоторые недостатки в организа­ции управления объединенными группировками сил средств. Были случаи, когда из-за неразберихи и халатности отдельных должностных лиц наша авиация наносила удар по своим подразделениям, колонны подвергались нападению боевиков, подразделения несли потери из-за отсутствия поддержки со стороны артиллерии. Что нужно сделать, чтобы не допустить подобного впредь? По мне­нию многих военных специалистов, следует уточнить структуру органов управления смешанной группировки войск, в которой необходимо иметь представителей (oneративные группы) от ведомств, подчиненных общевой­сковому командиру-единоначальнику. Хорошо бы создать единое информационное поле управления этой груп­пировкой сил средств, тогда не будет длительных согласо­ваний и проволочек при нанесении поражения боевикам, а это улучшит и результативность боя. Неплохо было бы оснастить под­разделения в звене «рота — взвод – группа» мобильными средствами свя­зи, даже коммерческого производства. Правильно говорят многие авто­ры, что на настоящий момент связь в батальоне на уровне каменного века, средств автоматизации нет, мобильная связь отсутствует.

Для быстрой переброски облегченного (без боевой техники) батальона необходимо привлекать до полка вертолетов. Кроме того, необ­ходимо поддерживать боевые действия батальона ударами боевых вертолетов и огнем артиллерии по вызову командира батальона. А для этого надо иметь в штабе батальона 1 — 2 штатных авианаводчиков, а коррек­тирование огня поддерживающей артиллерии возложить на помощника командира батальона по артиллерии.

Несколько слов о тактике действий батальона, По боевым возмож­ностям штатных подразделений легкий мотострелковый батальон (оце­ночно) сможет самостоятельно вести боевые действия в районе площа­дью до 1000 — 2000 кв. км. Действиям батальона должно предшествовать ведение разведки, в том числе и путем просачивания мелких подразделений в тыл противника с целью вскрыть расположение его наиболее важных объектов. В последующем подразделения батальона, используя ночь и другие условия ограниченной видимости, проникают на терри­торию противника, ведут отекающие рейдовые действий в районе та­ктически важных объектов и могут уничтожать некоторые из них. Эф­фективность таких действий неоднократно подтверждена в Афганиста­не, когда специально подготовленные и оснащенные для действий но­чью мотострелковые роты (без бронетехники) проводили ночные рейды и уничтожали базы моджахедов и караваны.

При действиях в качестве тактического воздушного десанта баталь­он может внезапно для противника высаживаться вблизи или непосред­ственно на назначенный для захвата объект, особенно при его обороне незначительными силами и средствами.

Чтобы подготовить батальон к таким действиям, нужно приложить немало усилий и затратить достаточно средств. К примеру, Пентагон тратит ежегодно на подготовку Сил специальных операций до 33 млрд. долларов (2% военного бюджета). А мы не всегда можем выплатить по­ложенное денежное вознаграждение за участие в боевых действиях, По­рой бывает трудно найти кадрового командира взвода в отдаленном гарнизоне, все больше их приходит из недавних студентов. А чем зани­маются офицеры в повседневной деятельности? Все больше по нарядам и работам, в основном хозяйственной направленности. Где же тут под­готовить настоящего рейнджера, когда программа подготовки специалиста реально выполняется наполовину? Но они нам нужны, и их нужно готовить.

Решение этой проблемы видится в комплектовании под­разделений военнослужащими по контракту. Причем соотношение кон­трактников к военнослужащим по призыву может колебаться в зависимости от важности военно-учетных специальностей. Про качественную характеристику личного состава говорить не стоит, так как об­щеизвестен принцип комплектования мотострелковых подразделений (дальше — только стройбат). И вот из такого контингента нам нужно готовить современного рейнджера. Проблем много. Но ведь раньше эти вопросы решались, и были у нас высокоподготовленные пехотные подразделения!

Необходимо продумать и содержание программы подготовки батальона. Конечно, многое зависит от наших экономических возможно­стей. Но нельзя снижать некоторый пороговый уровень подготовки войск, за которым начинается элементарная необученность. Именно это просматривалось в действиях мотострелков в первой чеченской кам­пании (вспомните, как комплектовались и кем, как готовились подразделения для боевых действии). Поэтому в программе подготовки необ­ходимо иметь раздел совместных действий мотострелков с подразделе­ниями Внутренних войск, ФПС и специальной разведки при уничтоже­нии бандформирований. Объем этого раздела может составлять до 50% всего учебного времени и зависит от планируемого направления приме­нения мсб и возлагаемых на него задач. Главное, чтобы в ней отводилось время и на горную подготовку, и на возушно-десантную, и на освоение приемов рукопашного боя. Тогда мы сможем сказать, что у нас есть части и подразделения, способные выполнить любую задачу точно и в срок.

Выводы. Не надо противопоставлять разведку и пехоту друг другу, так как у них первоначально разные задачи. Необходимо учиться правильно приме­нять и спецназ, и пехоту, тогда никто не будет выполнять несвойствен­ные боевые задачи. Следует учиться организовывать взаимодействие этих войск при выполнении одной боевой задачи, а для этого надо чаще прово­дить совместные учения. Надо решить комплекс вопросов, связанных с подготовкой этих подразделений к современной войне на фоне происходя­щих вооруженных конфликтов».

(Статья подготовлена для портала «Современная армия» © http://www.modernarmy.ru  по материалам журнала «Солдат удачи» и сети Интернет. При копировании статьи, пожалуйста, не забудьте поставить ссылку на страницу-первоисточник портала «Современная армия»).

Факт

В настоящее время в составе ВМС США числится 11 авианосцев, из них 10 – типа «Нимитц» и 1 — «Энтерпрайз». Больше авианосцы типа «Нимитц» строиться не будут. В 2008 году был заложен первый авианосец нового поколения «Джеральд Р.Форд» (CVN-78), который планируется ввести в строй в 2015 году…

Источник: www.modernarmy.ru