Задача обороны кораблей от низколетя­щих средств воздушного нападения на малых и предельно малых дальностях была постав­лена еще в годы Первой мировой войны, но особую актуальность она приобрела к концу боевых действий на Тихом океане, с началом действий японских летчиков-камикадзе. Опыт боев свидетельствовал, что традиционные средства обороны – многоствольные пуле­метные и малокалиберные автоматические пушечные установки – не являются надежной защитой, хотя к тому времени эти зенитные средства заполнили все сколько-нибудь при­годное для их размещения пространство на палубах, надстройках и мостиках американ­ских кораблей.

ЗКБР «КОРТИК»

Боевой модуль ЗКБР «Кортик».

Для борьбы с низколетящими целями в послевоенные десятилетия для советского флота были созданы ЗРК «Оса-М» и «Кинжал». Последний в ходе испытаний подтвердил свои возможности высокоэффективного зенит­ного средства. Однако оба этих комплекса, в особенности «Кинжал», по массогабаритным показателям были пригодны для размещения на кораблях водоизмещением около 1000 т и более и не могли применяться на кате­рах, даже на таких крупных, как ракетоносцы пр.1241, по водоизмещению вдвое превышавших своих предшественников – большие ракетные катера пр.205.

Таким образом, единственным средством зенитного вооружения боевых катеров, а так­же ряда других кораблей и судов оставались автоматические артиллерийские установки, в первую очередь – 30-мм спаренные АК-230, а позже – шестиствольные АК-630. Несмотря на высокую скорострельность последних (до 6000 выстр./мин) и использование для управ­ления огнем обоих типов автоматов станций орудийной наводки с РЛС «Рысь» и «Выпел», вероятность выживания вооруженного ими корабля оставалась низкой. Помимо невысо­кой вероятности поражения цели снарядами с контактными взрывателями за считанные секунды ее нахождения в зоне действительно­го огня на удалении менее 2 км от обороняю­щегося корабля, сказывалась и недостаточное могущество 30-мм снарядов. На таких дально­стях даже вывод из строя головки самонаведения ПКР не исключал ее попадания в корабль при ее дальнейшем полете по инерции. Един­ственно эффективным оставался подрыв сна­рядом боевой части ПКР на безопасном удале­нии от цели. Однако разработчики этих ракет стали внедрять специальное бронирование боевых частей, делавшее ПКР малоуязвимыми к огню зенитных автоматов.

Нужно отметить, что 30-мм автоматы в отечественном флоте применялись не только на катерах и вспомогательных судах, но и прак­тически на всех крупных кораблях, оснащенных ЗРК, где они выполняли задачи самообороны, в первую очередь – отстрела ПКР, прорвавших­ся сквозь рубежи применения зенитного ракет­ного оружия.

С 1980 г. началась разработка зенитного комплекса ближнего рубежа (ЗКБР) «Кортик» ЗМ-87. Комплекс задумывался как комбини­рованный – ракетно-артиллерийский. Этим достигалась возможность более надежного двухрубежного построения обороны. Атаку­ющая корабль цель сначала обстреливалась ракетами на удалении от 8 до 1,5 км в диапазо­не высот от 5 до 3500 м, а затем (при отсутствии явных признаков поражения) зенитными авто­матами на дальностях от 4 до 0,5 км на высотах до 3 км. Исходя из задачи создания главного и практически единственного средства ПВО катеров, малых боевых кораблей и вспомога­тельных судов, предусматривалось проектиро­вание автономного комплекса, включающего боевые модули со средствами поражения и наведения оружия, а также командный модуль с собственными средствами обнаружения целей и управления огнем.

Размещение боевого модуля ЗКБР «Кортик» на корабле пр.11540 «Ярослав Мудрый».

На формирование облика ЗКБР «Кортик» определяющее влияние оказал самоходный зенитный ракетно-артиллерийский комплекс 2К22 «Тунгуска», разработанный для Сухопутных войск. Как обычно, флот со значитель­но меньшим объемом заказов и скромными финансовыми возможностями формировал свое зенитное вооружение на основе макси­мальной унификации со средствами, разраба­тывавшимися для Советской Армии. Головным разработчиком «Кортика», как и «Тунгуски», было определенно тульское Конструкторское бюро приборостроения (КБП), главным кон­структором – Аркадий Григорьевич Шипунов.

Как и в других системах ПВО отечественно­го флота, зенитная управляемая ракета полно­стью заимствовалась из состава вооружения Советской Армии.

В комплексе, предназначенном для пора­жения внезапно появляющихся маловысотных целей, первостепенное значение имело дости­жение наименьшего полетного времени раке­ты, что обеспечивается при быстром разгоне с последующим высокоскоростным полетом по инерции. Но, разогнавшись, обычная ракета быстро тормозится силой сопротивления воз­духа. Тульские конструкторы выполнили ракету по двухступенчатой схеме, но оснастили дви­гателем только первую ступень. После завершения ее работы дальнейший управляемый полет совершался предельно ужатой, вдвое более тонкой, хорошо обтекаемой маршевой ступенью, большую часть которой занимала удлиненная стержневая боевая часть. Приме­нение такой схемы позволило вдвое снизить вес новой ЗУР (по сравнению с одноступенча­той ракетой с теми же характеристиками), уло­жившись в величину около 40 кг.

Отсутствие двигателя на маршевой ступе­ни исключало задымление линии визирования цели, а на участке действия стартового дви­гателя ЗУР специально уводилась подальше вверх, отрабатывая «горку». Положение ракеты определялось с использованием оптических и оптико-электронных средств автоматически по трассеру, аналогично тому, как это делалось в полуавтоматических противотанковых ком­плексах, либо при помощи радиолокационных средств.

ЗУР 9М311 массой 42 кг (транспортно-пусковой контейнер с ракетой — 57 кг) была построена по бикалиберной схеме с отделя­емым двигателем. Ракета имела однорежимную двигательную установку, состоявшую из стартового двигателя с пластмассовым кор­пусом диаметром 152 мм. К моменту завер­шения работы двигатель сообщал ракете скорость 900 м/с и отделялся примерно через 2,6 с после старта. Для исключения влияния задымления на стартовом участке по радио­командам отрабатывалась дугообразная траектория, завершающаяся выводом ЗУР на линию визирования цели. Далее ее мар­шевая ступень (масса — 18,5 кг, диаметр -76 мм) продолжала полет по инерции. Сред­няя скорость ракеты составляла 600 м/с при средней располагаемой перегрузке 18 еди­ниц, что обеспечивало поражение на встреч­ных и догонных курсах целей, летящих со скоростью до 500 м/с и маневрирующих с перегрузкой 5-7 единиц.

Боевое снаряжение ЗУР 9М311 состояло из боевой части, неконтактного датчика цели и контактного взрывателя. Боевая часть массой 9 кг, занимавшая почти всю длину маршевой ступени, была выполнена в виде отсека боль­шого удлинения со стержневыми поражаю­щими элементами, окруженными осколочной «рубашкой» для повышения эффективности. Боевая часть обеспечивала режущее действие по элементам конструкции планера цели и зажигательное — по элементам ее топливной системы. При малых промахах (до 1,5 м) осу­ществлялось также и фугасное действие. Под­рыв боевой части производился на удалении до 5 м от цели по сигналу неконтактного датчи­ка, а при прямом попадании (вероятность кото­рого при стрельбе по пилотируемым летатель­ным аппаратам достигала 60%) — контактным взрывателем.

Неконтактный датчик массой всего 0,8 кг состоял из четырех полупроводниковых лазе­ров с оптической системой, образующих восьмилучевую диаграмму направленности перпендикулярно продольной оси ракеты. Отраженный от цели сигнал лазера принимал­ся фотоприемниками. Дальность уверенно­го срабатывания составляла 5 м, надежного несрабатывания – 15 м. Неконтактный датчик взводился по радиокомандам за 1 км до встре­чи ЗУР с целью, а при стрельбе ракетой по над­водным целям отключался перед стартом.

Бортовая аппаратура ЗУР включала в себя антенно-волноводную систему, электронный блок, гироскопический координатор, блок рулевого привода, трассер, блок питания.

В ракете было применено пассивное аэро­динамическое демпфирование планера ЗУР в полете, что обеспечивалось коррекцией конту­ра управления при передаче команд на ракету. Это позволяло получить достаточно высокую точность наведения, уменьшить вес и габариты бортовой аппаратуры и ЗУР в целом.

Длина ЗУР 9М311 составляла 2562 мм, диаметр – 152 мм.

Для «Кортика» с минимальными доработ­ками от комплекса «Тунгуска» могли быть заим­ствованы оптико-электронные средства сопро­вождения цели и ракеты, а также аппаратура радиокомандного наведения ракеты. Однако при этом не обеспечивалась всепогодность корабельного комплекса. Для средств ПВО Сухопутных войск это не было критично, так как их основные противники – боевые вертолеты – в те годы могли эффективно действовать также только в условиях хорошей видимости. Однако ПКР, как правило, оснащались всепогодными радиолокационными головками самонаведе­ния. В связи с этим специально для комплекса «Кортик» дополнительно были разработаны радиолокационные каналы слежения за целью и ракетой. Создание этой компоненты ЗКБР тульское КБП поручило московскому ВНИИ «Альтаир», к тому времени ставшему основным разработчиком корабельных ЗРК.

Создание радиоканалов являлось край­не сложной задачей, так как при использовании заимствуемой от комплекса «Тунгуска» ракеты, весящей втрое меньше, чем ракеты комплексов «Оса-М» и «Кинжал», и, соответ­ственно, оснащенной многократно более лег­кой и менее могущественной боевой частью, требовалось обеспечить наведение на цель с предельно высокой точностью – 2-3 м. Таким образом, сотрудникам ВНИИ «Альтаир» пред­стояло создать радиолокационные средства для определения координат цели с точностью, приближающейся к достигнутой оптическими устройствами. При этом вполне естественным было стремление по возможности сблизить частотный диапазон используемых зондирую­щих импульсов с видимым спектром, перейдя к излучению на миллиметровых волнах.

Известно, что при неизменных ограничени­ях по размерам антенны ошибка определения замеряемых угловых координат пропорцио­нальна длине волны излучения. Переход на миллиметровый диапазон не только обеспе­чивал высокую точность, но и снижал влияние переотраженного от морской поверхности так называемого «антиподного» сигнала от цели. Высокая частота излучения мешала противни­ку вести успешную радиоразведку. Кроме того, большие потери миллиметрового излучения на распространение в атмосфере и сложность создания большого энергетического потенци­ала помехи в этом диапазоне снижали эффек­тивность активного радиоэлектронного проти­водействия.

Однако те же свойства миллиметровых волн затрудняли их использование в радиоло­кации и ограничивали область их применения системами относительно малой дальности, к которым и относился «Кортик». Дополнитель­ные сложности определялись и тем, что ранее этот диапазон в отечественной корабельной радиолокации не использовался. В какой-то мере повторилась ситуация 1940-х гг., связан­ная с переходом в радиолокации от дециме­трового диапазона к сантиметрового. Освоение нового частотного диапазона потребовало разработки и внедрения в промышленное про­изводство принципиально иных схем генера­ции и приема сигнала, а в ряде случаев – вне­дрения новой элементной базы.

Этим объяснялись задержки в подготовке радиолокационных средств «Кортика». В част­ности, не сразу удалось справиться с разра­боткой усилительной цепочки миллиметрового диапазона. В дальнейшем создание радиоло­кационных средств боевого модуля «Кортика» в ВНИИ «Альтаир» возглавил начальник отде­ления С.А. Климов, сменивший Ю.М. Бабки­на, а их главным конструктором был назначен О.В.Гудков.

Переход на миллиметровый диапазон потребовал нового подхода к изготовлению антенно-фидерных и электромеханических элементов. В частности, встала задача сверхточного воспроизведения теоретического профиля антенны канала цели, практически безлюфтового изготовления механизмов наведения антенн. Для поддержания формы и чистоты поверхности сплошного полотнища антенны ввели ее обогрев. Помимо параболи­ческих антенн каналов слежения за целью и ракетой, в антенный пост включили широко­направленную антенну для первоначального ввода ракеты в луч. Реализовали также кос­венную стабилизацию антенного поста без применения стабилизированной платформы с двигателями компенсации бортовой и киле­вой качки.

Нужно отметить, что «Кортик» не являлся простой копией «Тунгуски» не только в части радиоэлектронных средств. Так, разработчики «Кортика» отказались от принятых в «Тунгуске» двуствольных пушек 2А42, перейдя к более чем вдвое скорострельным шестиствольным ГШ-6-30К с суммарным темпом стрельбы 10000-12000 выстр./мин. Такая возможность обеспечивалась менее жесткими весовыми ограничениями, накладываемыми корабель­ным комплексом в сравнении с определяе­мыми возможностями самоходной установки Сухопутных войск.

Общая компоновочная схема боевого модуля «Кортика» в целом подобна «Тунгуске». Орудия и транспортно-пусковые контейнеры с ракетами разнесены от оси разворота модуля по горизонту – место по центру занято антен­нами и оптико-электронными приборами. Боекомплект пушек размещен в горизонталь­ных барабанах (по 500 патронов}. В отличие от ленточного питания «Тунгуски», в корабельной установке применено шнековое, беззвенное.

Блоки по четыре герметизированных транспортно-пусковых контейнера с ракетами раз­мещены не под орудиями, а над ними. Дело в том, что в корабельных условиях проще взо­браться на модуль сверху, чем подлезть под него, в то время как в Сухопутных войсках желательна меньшая высота подъема тяжелых контейнеров с грунта.

В то же время принятая компоновочная схема боевого модуля характеризовалась и некоторыми недостатками. В частности, шестиствольные пушки разнесены почти на 3 м друг от друга, в то время как диаметр наиболее массовых противокорабельных ракет «Экзосет» и «Гарпун» составляет всего 0,35 м. В первые десятилетия XX в. аналогичная про­блема встала перед авиационными конструк­торами, разносившими многочисленные пулеметы по крылу самолета. Тогда же было найдено простое, но не идеальное решение –пулеметы устанавливали не параллельно, а направляли в так называемую «точку сведения», расположенную по продольной оси впе­реди самолета на дальности действительного огня, в те годы измерявшейся сотней-другой метров. Но на больших и меньших дальностях, перед этой точкой и за ней, трассы проходили не на цель, а по бокам от нее.

У ЗПРК «Тунгуска» при аналогичной ком­поновке расстояние между пушками было меньше, а основной целью для нее являлись не крылатые ракеты, а намного более громоздкие боевые вертолеты. Показательно и то, что в зарубежных малокалиберных зенит­ных артиллерийских средствах самообороны («Вулкан-Фаланкс», «Голлкиппер») РЛС раз­мещаются предельно близко к пушке, при этом они наводятся по горизонту и углу места как единое целое.

Кроме того, отнесение наиболее мас­сивных элементов боевого модуля «Кортика» (пушек и ракет) на большое удаление от оси поворота по горизонту потребовало применения мощных приводов.

Масса комплекса в минимальной комплек­тации (один командный и один боевой модуль) не превышает 13,5 т.

В соответствии с особенностями раз­мещения «Кортика» на носителях различных классов перезаряжание ракет на боевом моду­ле может осуществляться либо вручную, либо автоматически с применением рассчитанной на 32 ракеты системы хранения и перезаря­жания барабанного типа весом 2,3 т, которой комплектуются корабли среднего и большого водоизмещения.

Несмотря на ряд трудностей, встретив­шихся при создании новых радиолокационных средств, в 1981 г. они были запущены в опыт­ное производство. Первый этап испытаний начался в 1983 г. на береговом полигоне ВМФ на Черном море. В процессе их проведения потребовалось доработать магнетрон, изме­нить структуру излучаемых сигналов и заменить источники питания передатчиков.

Как и при создании ЗРК «Кинжал», кора­бельную отработку «Кортика» решили прово­дить на корабле того класса, для которого и предназначалось в первую очередь это ору­жие. Один из строившихся на Средне-Невском судостроительном заводе в Ижоре (пригород Ленинграда) новых ракетных катеров пр.1241Т Р-55 (заводской номер 201) перевели по внутренним водным путям в Феодосию, где в 1983-1985 гг. достроили по пр.12417. Вместо штатного пушечного зенитного вооружения его оснастили опытным образцом комплекса «Кор­тик». Испытания проводились на Черном море.

Катер с новым зенитным вооружением смотрелся в целом гармонично. Во всяком случае, ни в малейшей мере не проявился эффект «седла на собаке», каковым смотрелся опытный «Кинжал» на малом противолодочном корабле пр.1124К. От серийных катеров Р-55 отличало наличие двух «колпаков» — радио­прозрачных обтекателей, под одним из кото­рых размещался антенный пост командного модуля «Кортика».

Несмотря на поставленную задачу обе­спечить возможность замены ранее созданных зенитных средств (даже погон боевого модуля «Кортик» соответствовал принятому для шестиствольного 30-мм авто­мата), зенитный ракетно-артиллерийский комплекс оказался в 1,5 раза тяжелее одной АК-630 в сочетании с РЛС «Вымпел» и требовал дополнительных пло­щадей для размещения.

Но если на катерах «Кор­тик» мог применяться только после проведения специальных мероприятий по компенса­ции дополнительных массовых затрат, то на крупных боевых кораблях он впол­не мог заменить ранее принятое малокалибер­ное зенитное артиллерийское вооружение. Но и эту программу реализовать в сколько-нибудь значительном объеме, к сожалению, не уда­лось, но уже в силу политико-экономических, а не технических факторов.

В 1987 г. комплекс был принят на вооруже­ние, а спустя год ряд его разработчики удосто­ились Государственной премии.

Корвет пр.20380 «Стерегущий» и установка на нем ЗКБР «Кортик» («Каштан»).

Испытания «Кортика» завершались уже в годы перестройки и резкого сокращения объ­ема военного кораблестроения. Фактически его успели поставить только на наиболее круп­ные и ценные корабли. Восемь боевых модулей установили на авианосец «Адмирал Кузнецов», по шесть — на атомные ракетные крейсера пр. 11442 «Адмирал Нахимов» (первоначаль­но — «Калинин») и «Петр Великий», а также на большой противолодочный корабль пр.11551 «Адмирал Чабаненко». Кроме того, по два бое­вых и одному командному модулю поставили на сторожевые корабли «Неустрашимый» и «Ярослав Мудрый», построенные по новейше­му проекту 11540.

Прекращенное в середине 1990-х гг. про­изводство «Кортиков» возобновилось в начале следующего столетия. Новые кораблестрои­тельные программы России несли куда менее амбициозный характер, чем у бывшего СССР. Возрождение кораблестроения началось с корабля скромной размерности — корвета пр.20380 «Стерегущий».

С начала 1990-х гг. для поставки ино­странным заказчикам предлагалась экспорт­ная модификация ЗКБР под наименованием «Каштан». Имеется информация о поставке китайскому флоту двух эсминцев пр. 956ЭМ с оснащением двумя ЗКБР «Каштан».

Модернизированный комплекс, представ­ляемый как «Каштан-М», обеспечивает применение ЗУР 9М311 -1 с увеличенной до 10 км максимальной дальностью.

Дальнейшим развитием ЗКБР «Кортик» призван стать комплекс, представляемый на международных выставках как «Палица». Он является «оморяченной» версией ЗРК «Панцирь», поступившего на вооружение. Приме­нение ракет 57Э6 позволит увеличить макси­мальную дальность до 20 км, а досягаемость по высоте — до 15000 м. Массогабаритные пока­затели обеспечивают использование нового ЗКБР вместо «Кортика».

ЗРАК «ПАЛЬМА»

ЗРАК «Пальма»

Комплекс «Кортик», наименьший из серий­ных образцов зенитного ракетного оружий, по своим массогабаритным показателям все-таки не отвечал условиям применения на катерах. В связи с этим с начала 1990-х гг. велось соз­дание нового зенитного ракетно-артиллерийского комплекса (ЗРАК) ЗМ-89 «Пальма». Работа была поручена московскому «КБ точного машиностроения», на протяже­нии многих лет руководимому А.Э. Нудельманом. После его смерти эта организации была в 1987 г. включена во вновь организованное НПО «Точность», ведущая роль в котором отводи­лась тульскому КБП во главе с А.Г. Шипуновым, разработавшему «Кортик».

По сути дела, «Пальма» представляла собой миниатюризированный «Кортик», при этом уменьшение массы и габаритов достигалось, во-первых, переходом от радиолокационных к оптико-механическим средствам слежения за целью и ракетой, а во-вторых, использованием вместо радиокомандной системы наведения более точной и помехозащищенной систе­мы наведения по лазерному лучу, уже широ­ко применявшейся в комплексах танкового и противотанкового вооружения, разработанных КБП. Точность наведения на ракете 9М337 позволила поч­ти вдвое снизить массу боевой части по сравнению с ракетой «Кортика», доведя ее до 5 кг и, соответственно, уменьшить стартовую массу ракеты с 42 до 26 кг при сохранении даль­ней границы зоны поражения 8 км, увеличении досягаемости по высоте с 3,5 до 4 км и мак­симальной скорости с 950 до 1100 м/с. В результате масса комплекса была снижена с 15,5 до 6,9 т. При этом комплекс «Пальма», в отличие от «Корти­ка», не является всепогодным. Наряду с комплексом «Пальма» велась разработка аналогичной системы «Сосна» для Сухопутных войск.

ЗРК «ГИБКА»

Применение переносных зенитных ком­плексов (ПЗРК) типа «Стрела-2» и Стрела-2М» на кораблях ВМФ первоначально носило ярко выраженный характер импровизации, Пред­полагалось, что подготовленный матрос при необходимости произведет с палубы корабля пуск ракеты с плеча так же, как это делает солдат Сухопутных войск в полевых условиях. Но вскоре стало ясно, что в условиях качки, ветра, мощного надпалубного потока воздуха, обусловленного ходом корабля или катера (до 25 м/с), для уверенной работы стрелка-зенит­чика нужно создать соответствующие условия. В результате малые корабли и катера стали оснащать морскими тумбовыми установками МТУ-4С. Установка с четырьмя контейнерами с ракетами наводилась оператором вручную с использованием кольцевого прицела. Угол вертикального наведения составлял от -8 до +64°, а сектор горизонтального разворота лимитировался наличием надстроек, антенн, оружия и других затеняющих элементов вбли­зи поста зенитчика. Усовершенствованный вариант МТУ-4УС комплектовался системой оповещения о приближении цели.

В то же время ручное наведение опера­тором (уязвимым, открыто расположенным) в боевых условиях не могло быть точным и надежным. До тех пор, пока ПЗРК могли поражать цель только при стрельбе вдогон, с недо­статками МТУ-4С мирились, так как сама воз­можность стрельбы зависела от не слишком вероятного промаха оружия атакующего само­лета. Корабль или катер, в отличие от рассре­доточенных боевых порядков подразделений Сухопутный войск, можно было вывести из строя или уничтожить попаданием одного ави­ационного боеприпаса.

Однако, начиная с комплекса «Стрела-3», за счет повышения чувствительности головок самонаведения ракет, обеспечивалась воз­можность обстрела и приближающихся воз­душных целей. ПЗРК превратились в реальное оружие, для повышения эффективности кото­рого стало целесообразным пойти на некото­рое усложнение и удорожание средств их при­менения.

Боевой модуль комплекса «Гибка» с различными вариантами размещения контейнеров ПЗРК.

В 2004-2005 гг. успешно прошел испы­тания разработанный ВНИИЭРА «Альтаир» зенитный ракетный комплекс ЗМ-47 «Гибка», включающий оптико-электронные средства обнаружения цели, систему наведения в двух плоскостях и устройства для крепления двух или четырех разработанных коломенским КБМ модулей «Стрелец», каждый из которых вклю­чает по два транспортно-пусковых контейнера с ракетами ПЗРК «Игла» или «Игла-С». Установ­ка обеспечивает дистанционное наведение в диапазоне курсовых углов ±150′ и угла места от 0 до 60° с угловой скоростью 45 град./с. Масса установки «Гибка» составляет около 2 т.

Первый представленный опытный образец отличался открытым расположением блоков электронно-оптической аппаратуры. На вари­анте комплекса, установленном на головном ракетно-артиллерийском корабле пр.21630 «Астрахань», электронно-оптическое оборудо­вание модуля МС-73 заключено в обтекаемый кожух, что снижает эффективную поверхность рассеяния и создает некоторую защиту от воз­действия метеофакторов.

Применение электронно-оптических средств не только обеспечивает большую безопасность и комфортность работы оператора, но и расширяет его возможности. В частности, обнаружение воздушных целей достигается на дальности до 12 км и высотах. Зона поражения определяется возможностями ПЗРК и состав­ляет 5600 м по дальности и 3500 м по высоте (для ПЗРК «Игла»).

(Р.Ангельский, В.Коровин, «Техника и вооружение»)

Факт

По некоторым данным, в настоящее время на основе комплекса ХААРП создается система ПВО/ПРО на новых физических принципах. Основной целью создателей ХААРП является изучение так называемых авроральных эффектов, что, возможно, позволит создавать в верхних слоях атмосферы плазмоиды – своеобразные управляемые шаровые молнии, густая сеть которых явится непреодолимым препятствием для самолетов и для баллистических ракет.

Источник: www.modernarmy.ru