Мы смотрим на Арктику как на наш дом и наше будущее
Посол по особым поручениям МИД РФ Антон Васильев в интервью «Интерфаксу» рассказал об открывающемся в четверг форуме «Арктика – территория диалога», ее основной повестке и целях
Мы смотрим на Арктику как на наш дом и наше будущее Фото: ИТАР-ТАСС
Москва. 20 сентября. INTERFAX.RU — Посол по особым поручениям МИД РФ Антон Васильев в интервью «Интерфаксу» рассказал об открывающемся в четверг в Архангельске форуме «Арктика – территория диалога», ее основной повестке и целях, а также о расширении границ российского арктического шельфа и проекте прямого морского сообщения между Россией и Канадой.
— Мой первый вопрос про открывающийся в четверг в Архангельске форум «Арктика – территория диалога». Какой будет основная повестка дня этой конференции, и какие цели она преследует?
— Во всем мире в настоящее время наблюдается повышенный интерес к Арктике, который вполне понятен: ситуация в этом регионе быстро меняется. Она меняется под воздействием трех основных факторов. Во-первых, закончилась «холодная война». Если раньше на Арктику мы смотрели, в основном, как на зону траектории предполагаемых полетов стратегических ракет, то сейчас это все больше и больше уходит в прошлое, а на первый план в Арктике выходит сотрудничество. Во-вторых, меняются технологии: то, что раньше было недоступно, становится доступным. Об этом говорит то, что нам удалось с помощью технологий, с помощью героизма участников экспедиции Артура Чилингарова установить российский флаг в точке Северного полюса. Раньше такое технологически было недоступно. И третий фактор – это, конечно же, изменение климата. Это достаточно серьезно, все на себе это ощущают в разной степени. Можно спорить о том, как будут происходить изменения, правы ученые, или неправы. Но, по крайней мере, за последние 15 лет все последующие прогнозы по развитию ситуации в Арктике констатировали, что предыдущие прогнозы были слишком консервативны. На самом деле, развитие в Арктике ситуации с изменением климата идет гораздо динамичней, чем предсказывали это раньше. По последнему докладу «Оценка криосферы Земли», то есть вода, снег, вечная мерзлота и лед в Арктике, который был подготовлен в этом году Арктическим советом, если так все будет продолжаться в будущем, то уже в этом веке в летние периоды Арктика может полностью очищаться ото льда. Причем, с определенной доли вероятности, первое такое лето Арктики безо льда может наступить в ближайшие 30-40 лет. Поэтому под влиянием этих трех факторов ситуация в Арктике меняется, ресурсы, транспортные пути, которые раньше были недоступны, сейчас открываются, поэтому совершенно понятно растущее внимание к арктической теме со стороны самих арктических государств и со стороны остального мира, прежде всего, со стороны ведущих экономических держав.
В этой связи Россия, да и все другие государства стали обращать больше внимания на освоение Арктики, стала более четкой и стройной российская политика в Арктике. В 2008 г. мы приняли обновленный документ под названием «Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 г. и дальнейшие перспективы», где мы обрисовали наши ключевые национальные интересы в Арктике и способы их реализации. Сейчас готовится концепция социально-экономического развития Арктики, дальше пойдет программа социально-экономического развития Арктики. То есть мы смотрим на Арктику как на наш дом и наше будущее.
В этой связи в задачи конференции, которая проводится в Архангельске, — а она уже вторая, первая была проведена также по инициативе Русского географического общества в сентябре прошлого года – входит взаимный обмен информацией и мнениями о тенденциях развития региона, установление контактов между людьми, а самое главное обмен идеями, мнениями насчет того, как нам лучше осваивать Арктику и сотрудничать в ней. Этот форум очень быстро стал авторитетным. Я знаю, что, по словам моих коллег, – а я представляю Россию в Арктическом совете, куда входят еще США, Канада, Дания, Исландия, Норвегия, Швеция и Финляндия, — первый форум был очень удачным. Россия заявила на нем о себе как о лидере в арктическом регионе. Но иного и быть не может, ведь половина Арктики – это Россия. Но, с другой стороны, значительная доля России – это Арктика, и поэтому здесь наша ответственность не только за социально-экономическое развитие, но и за развитие международной ситуации, международных отношений в Арктике также особенна. И если на первом форуме в Москве мы обсуждали общие вопросы, институционализировали этот форум, то задача второго форума заключается в том, чтобы сфокусировать внимание на открытых проблемах, а это именно проблеме транспортных путей в Арктике. Мы будем обсуждать все вопросы, но предполагается, что главной темой этого форума будет проблема транспортных путей и, прежде всего, Северного морского пути. Это – целый клубок проблем, взаимоотношений, но и значительный резерв экономического и социального развития для северных регионов России на будущее. Для нас это крайне важно.
Раньше Северный морской путь играл очень большую роль в северном завозе, в изучении Арктики. В последнее время грузооборот по Северному морскому пути в силу известных причин снизился. Сейчас идет возрождение. В связи с факторами изменения ситуации в Арктике, Северный морской путь стал гораздо доступнее. Мы прогнозируем, что в ближайшее время просто взлет грузоперевозок, как внутренних – прежде всего, углеводородов из российской Арктики в регионы, скажем, Дальнего Востока, Восточной Азии и Западной Европы, — так и транзит, прежде всего по маршруту Западная Европа – Восточная Азия. Этот транзит позволит существенно сократить время доставки, издержки в сравнении с традиционным южным путем через Суэцкий канал.
Я упомянул про «Основы государственной политики России в Арктике», где упомянуты четыре наши главных приоритета: использование Арктики как источник ресурсов для социально-экономического развития региона; поддержание Арктики в качестве зоны мира, стабильности и сотрудничества; забота о хрупких экосистемах Арктики и интересах коренного населения региона; поддержание и всемерное использование Северного морского пути как национальной транспортной артерии России.
Сейчас готовится новый закон о Северном морском пути, который должен упорядочить отношения в сфере использования этого маршрута. Мы сейчас принимаем важные решения относительно развития ледокольного флота. Ведомства, которые занимаются этим, прежде всего, МЧС, приняли решение о создании и сети новых координационно-спасательных пунктов вдоль Северного морского пути, которые будут обеспечивать безопасность, соответствующие решения принимаются и в плане связи, навигации, поиска и спасения и других аспектов. Мы надеемся, что через несколько лет упорной и целенаправленной работы мы сумеем материально подготовить инфраструктуру Северного морского пути для того, чтобы она эффективно обеспечивала новые открывающиеся возможности перевозок.
В этом, собственно говоря, и состоит основной смысл второго Международного арктического форума «Арктика – территория диалога». О значении, которое придает Россия этому форуму, говорит то, что на первом форуме у нас выступал председатель правительства Владимир Путин. Планируется его выступление и во второй раз.
— Как известно, Россия планирует предоставить в ООН новые данные для расширения границ российского арктического шельфа? Определены ли уже конкретные сроки, когда эти данные будут предоставлены, и когда российская заявка может быть рассмотрена?
— У нас нет никаких конкретных сроков. Мы действительно надеемся в ближайшее время завершить работу, большую, затратную, но важную, нужную и неизбежную работу по сбору дополнительных научных данных в поддержку российской заявки по расширению границ континентального шельфа Российской Федерации в Северном ледовитом океане, которую мы направили в Комиссию ООН по границам континентального шельфа в 2001 году. Речь идет о дополнительном шельфе площадью 1,2 млн квадратных километра. Эта заявка известна, ее можно прочесть на сайте Комиссии ООН по границам континентального шельфа.
Это довольно большая работа. В прошлом году и в этом году мы выполняем «полевые работы» по сбору необходимой информации. По сути, нам надо доказать очень простую вещь, что дополнительный континентальный шельф, на который мы претендуем, с точки зрения геологии является естественным продолжением материка. Если мы это докажем, тогда мы выполним положения 76 статьи Конвенции ООН по морскому праву и сможем рассчитывать на то, что мы получим позитивное решение по нашему представлению в Комиссию.
Какие-то конкретные сроки, когда мы представим это в Комиссию, и когда она примет решение, предсказывать очень сложно, потому что мы должны получить весь этот объем научных данных, во-вторых, мы должны обработать эти данные, переложить их в четкие понятия, формулы и убедить их в том, что мы правы. Мы уверены, что нам удастся это сделать.
Дальше Комиссия должна рассмотреть нашу заявку. Как много времени это займет, мы сказать не можем, потому что Комиссия – это независимый международный орган, и любое давление на нее может оказаться контрпродуктивным. Мы рассчитываем, что это не займет много времени, потому что мы не вносим новую заявку, а даем дополнительные аргументы, предоставить которые нас, фактически, попросила Комиссия в обоснование переданной 10 лет назад заявки.
Иногда говорят и пишут, что отношения между соседними государствами в Северном ледовитом океане чреваты конфликтами, напряжением, чуть ли не войнами из-за «дележа» Арктики. Это не соответствует действительности. Еще в 2008 году на первой встрече министров иностранных дел государств «Арктической пятерки» – России, США, Канады, Дании и Норвегии – стороны приняли декларацию, в которой все прибрежные арктические государства обязались решать взаимно пересекающиеся претензии на основе существующих и достаточных норм международного права путем переговоров. Мы рады, что эта договоренность соблюдается, и для этого есть конкретный пример. Например, Норвегия в 2009 году стала первой страной из прибрежной «Арктической пятерки», которая получила одобрение Комиссии по границам континентального шельфа на дополнительный континентальный шельф. Это показывает, что эти вопросы решаемы.
Второй пример того, как решаются вопросы, это подписание и вступление в силу российско-норвежского «Договора о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном ледовитом океане», которое имеет огромное двустороннее и региональное значение.
Стоит отметить также, что все, что касается вопросов континентального шельфа, то и нам, и канадцам, и датчанам надо доказывать сейчас одно и то же. То есть мы действуем на основе статьи 76 Конвенции ООН по морскому праву. Нам надо каждому со своей стороны доказать, что этот дополнительный континентальный шельф, на который мы претендуем, геологически, физически является естественным продолжением материка. Это первое, а второй момент заключается в том, что правила игры исключают конфликт между нами.
Правила игры – это порядок работы Комиссии ООН по континентальному шельфу. Они заставляют государства, у которых есть взаимно пересекающиеся претензии, искать решения. Поэтому мы должны найти решения возможных вопросов, а таковых вопросов пока формально нет, потому что заявку пока предоставила только Россия. Канада и Дания только готовят свои заявки и будут представлять их в 2013 и 2014 годах. Но если они возникнут, мы должны решать их по правилам игры.
Хочу также сказать, что, то иногда СМИ и даже некоторые ученые упрощенно представляют как фактор, разъединяющий государства, чреватый конфликтами, осложнениями отношений, на самом деле, по правилам существующей игры, которые все соблюдают, является фактором, который, наоборот, сплачивает и объединяет арктические государства. И у нас, например, в рамках «Арктической пятерки» ведутся регулярные консультации по вопросам континентального шельфа. Собственно говоря, сама «пятерка» была создана для, прежде всего, координации и сотрудничества по вопросам континентального шельфа. Мы регулярно встречаемся, наши геологи встречаются, наши юристы встречаются, мы смотрим, как мы ведем работу по сбору дополнительной информации, мы рассматриваем варианты по поводу того, как могут быть решены вопросы, если они возникнут.
Так что это, а также существующие правила игры помогут нам избежать в будущем конфликтов, в случае, если возникнут предпосылки для их возникновения, а также помогут нам решить вопрос с нашей заявкой в ООН так же, как был решен российско-норвежский вопрос.
Еще очень важным моментом, касающимся континентального шельфа, является то, что надо правильно понимать то, что приобретет Россия в случае удовлетворения ее заявки в ООН. Иногда пишут, что когда наша заявка будет одобрена, то территория России возрастет на эти 1,2 млн квадратных километров. Это не совсем правильно, потому что после одобрения нашей заявки, если все будет хорошо, а я уверен, что все будет хорошо, наши границы не изменятся ни на сантиметр, и наша исключительная экономическая зона не изменится ни на сантиметр. Мы по статье 76 Конвенции ООН по морскому праву на дополнительном континентальном шельфе за пределами 200-мильной исключительной экономической зоны получим только два суверенных права: на разведку и разработку ресурсов, находящихся на морском дне и в недрах, и на добычу ресурсов, находящихся на дне и в недрах океана. Хотя это тоже немало. Но с точки зрения судоходства, прокладывания кабелей или трубопроводов у нас суверенитета на этом участке не будет.
Я должен сказать, что в Комиссии ООН по континентальному шельфу идет очень большая работа. Там сейчас десятки заявок на дополнительный континентальный шельф от многих государств всего мира. Комиссия работает, но объем работы у нее огромный, поэтому этот фактор также надо учитывать.
-Несмотря на то, что российская сторона постоянно говорит о том, что никакой гонки вооружений в Арктике и милитаризации региона нет, прибрежные государства начинают наращивать в районе своих северных границ группировок войск. В частности, Минобороны России заявляло о создании двух арктических бригад, Канада создает арктическое командование, плюс, она проводит военные учения в арктической части своей территории. Как можно увязать две такие тенденции?
— В Арктике есть вопросы, но у нас нет там вопросов, решение которых требует военной силы. В Арктике нам не нужно присутствие военно-политических блоков. Мы спокойно, профессионально во всех вопросах уже договариваемся, решаем и будем точно так же решать в будущем.
Иногда, действительно, пишут о гонке вооружения в Арктике, но я считаю, что это, мягко говоря, преувеличение. Если вы сравните то, что было раньше и что происходит в настоящее время, то, да, получается, что все арктические государства в последнее время уделяют больше внимания увеличению присутствия своих сил и средств в арктическом регионе. На мой взгляд, это совершенно понятное, логичное и естественное явление. Оно имеет ограниченные масштабы и не является дестабилизирующим фактором, не говорит о развязывании гонки вооружений, мы говорим об обычных вооружениях, в Арктике. Естественно, если раньше там не было почти ничего, то первое появление соответствующих сил и средств может рождать достаточно резкие оценки.
Но задумайтесь, у нас три новых фактора развития ситуации в Арктике, они создают новые проблемы и новые возможности. Возьмите, скажем, российскую действительность. Раньше наши северные территории, граничащие с Северным ледовитым океаном, с точки зрения защиты государственной границы надежно были прикрыты льдами и суровым климатом. Сейчас в силу изменения климата в силу того, что льды отходят эти, примерно, 20 тысяч километров остаются без присмотра. Нам что, не нужны силы для того, чтобы защищаться?
Возьмите уже растущий довольно быстро объем перевозок по Северному морскому пути. Мы что, не должны обеспечивать безопасность этих судов?
Возьмите просто присутствие людей в Арктике и растущую человеческую активность там. Мы что, не должны обеспечивать поиск и спасание? А поиск и спасание в значительной степени обеспечиваются силами военных, по крайней мере, военные суда в этом участвуют.
Поэтому, мне кажется, что то, что сейчас происходит, а именно, ограниченное, взвешенное расширение военного присутствия в определенной степени является логичной реализацией суверенитета арктических государств, которые отвечают за безопасность своих северных границ и того, что происходит в Арктике. Это в особенности касается России, с учетом доли, значения, места России, протяженности наших границ в Северном ледовитом океане.
Это нормальный процесс. Разумеется, мы внимательно следим за тем, что происходит в Арктике, но тем не менее, мы считаем, что ситуация в Арктике в целом стабильна и предсказуема. Я считаю, что мы должны укреплять доверие и сотрудничество с вооруженными силами других арктических государств, и мы это уже делаем. Например, у нас очень хорошие связи между военными моряками России и Норвегии. Только что в Россию приезжал начальник генерального штаба вооруженных сил Канады. Мы договорились о том, что на следующий год мы проведем совместные заходы военных кораблей России и Канады в порты наших стран, даже, возможно, совместные учения.
Это тоже все показатель того, что уровень арктического сотрудничества сейчас настолько продвинут, что даже в военной области мы начинаем сближаться и взаимодействовать.
— То есть Россия не выражает никакой озабоченности в связи с наращиванием вооруженных сил у северных границ остальных государств «Арктической пятерки»?
— Мы не видим того, что можно было бы назвать наращиванием вооруженных сил в Арктике. Идет увеличение внимания к силам и средствам. Это совершенно естественный процесс.
— А нет ли необходимости для того, чтобы предотвратить в будущем возможные проблемы и недопонимание в этой области, заключить какие-то соглашение, предусматривающее запрет на размещение военных объектов, заход военных кораблей выше какой-либо определенной широты в Арктике?
— Это предмет для консультаций между экспертами, между военными. Но в подобных предложениях надо сначала разбираться. Понять, зачем и почему.
— Ну а в целом, Россия бы поддержала концепцию подобного соглашения? Насколько оно необходимо?
— Все же надо сначала посмотреть, о чем идет речь. Потому что понятие «неразмещение военных объектов» может иметь разный смысл. Я очень долго занимался проблемой разоружения и могу сказать, что все подобные проблемы надо разбирать предметно, а не абстрактно. Некоторые идеи могут красиво звучать, но если копнуть внутрь, то некоторые вещи могут оказаться нецелесообразными или будут противоречить интересам нашей страны и так далее. Здесь абстрактно ответить нельзя, но в самом общем плане можно сказать, что Россия выступает за расширение мер доверия между вооруженными силами всех государств, и Арктика не является исключением. А как, где и когда – это предмет для отдельного разговора в будущем.
— А как Вы относитесь к идее объявления Арктики безъядерной зоной, как это уже было ранее сделано с Антарктидой?
— Здесь сложно говорить, потому что Антарктида — это вообще зона, которая объявлена мировым наследием человечества. Там вообще любая деятельность запрещена. Арктика – совершенно другое дело. Антарктида – это суша, окруженная морем, а Арктика – это море, окруженное сушей. Мы, в принципе, поддерживаем идею зоны, свободной от ядерного оружия. Это – один из важнейших инструментов развития процесса нераспространения ядерного оружия в мире. Но как организовать эту идею конкретно в Арктике, где вместе с Россией находятся государства НАТО, каждое из которых связано соответствующей ядерной доктриной этого военно-политического блока, это большой вопрос. Если со стороны наших партнеров был бы интерес, то, наверно, это можно было бы рассмотреть. Но в практическом плане пока этот вопрос не стоит.
— В последние годы наблюдается большое внимание стран, которые не являются приарктическими государствами, к этому региону. В частности, Китай и ЕС хотят получить статус наблюдателя в Арктическом совете. Как к таким просьбам относится российская сторона?
— Арктика – это наш дом и наше будущее. Арктика – это не какая-то бесхозная пустыня или место, где не действуют законы, как иногда ее пытаются представить. Нет, это в известной степени, до значительных пределов территория нашего государства, также как и других приарктических государств, где живут люди, где идет процесс хозяйственного освоения, где действуют законы: национальные законы, региональные соглашения, международные соглашения. Мы считаем, что этих законов достаточно.
— Как распорядиться этим домом, должны, прежде всего, решать его хозяева, люди, которые там живут. Поэтому, безусловно, арктическим государствам решать, какие вопросы, связанные с Арктикой им лучше решать на национальном уровне, где эффективней это делать на уровне регионального сотрудничества, в рамках существующих международных организаций, а где целесообразно сотрудничать со всеми государствами мира. Разумеется, мы прекрасно представляем себе, и, кстати, Северный морской путь этому ясное подтверждение, что очень многие наши естественные конкурентные преимущества в Арктике можно реализовать только в сотрудничестве с другими государствами, в том числе неарктическими. Но правила игры в регионе должны определять те, кто в нем живут.
Действительно, в силу изменения ситуации в Арктике внимание к этому региону резко возрастает, и уже сейчас в Арктическом совете – это центральная организация сотрудничества в Арктике – восемь государств-членов, и уже сейчас в три раза больше наблюдателей, а еще очередь стоит из восьми кандидатов. А если приплюсовать тех, кто интересуется, получится еще даже больше. Поэтому Арктический совет некоторое время назад решил взять паузу для того, чтобы в новых исторических условиях, — а совет был создан 15 лет назад, — решить общий вопрос, а потом уже решать частные. Общий вопрос – это откалибровать, уточнить, регламентировать отношения между государствами-членами и наблюдателями при Арктическом совете. Была проведена большая работа. В ее результате на последней министерской сессии в Нууке (Гренландия) 12 мая этого года был принят специальный документ относительно роли и критериев наблюдателей.
Смысл документа в том, чтобы найти правильный баланс между, с одной стороны, региональной идентичностью Арктического совета, а с другой – необходимостью расширения сотрудничества с нерегиональными государствами. И нам, и нашим партнерам по Совету кажется, что такой баланс был найден. Причем, один из главных критериев, которые будут предъявляться к наблюдателям, заключается в том, что они обязаны уважать суверенитет, суверенные права и юрисдикцию арктических государств в Арктике. Принят целый ряд других положений относительно, скажем, пределов финансирования проектов Арктического совета со стороны неарктических государств, относительно того, что наблюдатели должны не только наблюдать, но и. по возможности, содействовать в достижении целей Совета, а целями Совета является содействие укреплению сотрудничества между арктическими государствами. Вводится порядок, что раз в четыре года в Арктическом совете будет рассматриваться деятельность наблюдателей, как они помогают в работе Совета и так далее. Там же мы разработали еще целую серию критериев, что мы хотим от наблюдателей. Вот на этой основе мы договорились, что решение о наблюдателях принимают министры на министерской сессии, и на следующей сессии Арктического совета, а она состоится в 2013 году, очевидно, в мае, мы рассмотрим конкретные заявки государств-кандидатов. Но мы также надеемся, что государства-кандидаты и международные организации — потому что среди претендентов есть и международные организации – за это время посмотрят свои основополагающие документы по Арктике, если надо подправят их, чтобы у нас не возникало вопросов при приеме.
— Сегодня уже неоднократно упоминался Северный морской путь. Насколько я знаю, есть идея создания прямого морского сообщения между Россией и Канадой. Насколько этот проект интересен России и реализуем?
— Да, конечно, Россию с Канадой в Арктике связывает очень многое, поскольку Россия и Канада – два крупнейших арктических государства. Я уверен, что Россия и Канада являются самыми естественными партнерами в Арктике. Среди прочего нас связывают и транспортные пути. Еще в 2007 г. была проведена первая перевозка грузов из канадского Черчилля в Гудзоновом заливе в российский Мурманск. Сейчас на этой основе разрабатывается идея постоянного транспортного коридора, который называется «Северный морской мост» между Россией и Канадой.
Но это не единственный проект. Мы сейчас рассматриваем проект создания трансполярного воздушного моста между Россией и Канадой для увеличения грузоперевозок как между двумя странами, так и с дальнейшим видом на транзит. Мы смотрим туда дальше на Северную Америку, а канадцы смотрят на Юго-Восточную Азию. Речь идет о сотрудничестве двух транспортных хабов: один – канадский Виннипег, а с нашей стороны – Красноярск.
— Eсть ли уже какие-то сроки реализации проектов по созданию этих двух транспортных коридоров?
Это сроки достаточно короткие. Так, для воздушных перевозок речь идет о временных рамках в пределах двух-трех лет.
— Нужен ли какой-то юридически обязывающий международный документ, который будет регламентировать добычу полезных ископаемых в Арктике?
— Что касается общих международно-правовых основ взаимодействия государств во всех сферах в Арктике, то они есть. Основой основ является конвенция ООН по морскому праву. Потому что, говоря об Арктике, мы должны понимать, что говорим о море, о воде. Более того, в этой Конвенции есть статья 234, которая предусматривает определенные права и, самое главное, обязательства для государств, границы которых закрыты льдами больше половины года. В этом плане у нас есть особые обязанности в отношении защиты экологических систем в районе Северного морского пути.
Но сказанное не значит, что у нас нет необходимости в разработке каких-то новых документов о сотрудничестве. Когда я говорил, что главным элементом обстановки в Арктике становится сотрудничество, я имел в виду и то, что в этом году мы в рамках Арктического совета разработали и подписали первый в истории юридически обязывающий панарктический документ — «Соглашение о сотрудничестве в авиационном и морском поиске и спасании в Арктике». Это документ, который повышает оперативность и эффективность оказания помощи людям, оказавшимся в беде в Арктике. Это документ, который, в целом, создает дополнительные условия для освоения Арктики. Это документ, который показывает высокую степень договороспособности арктических государств, их высокую степень ответственности за положение дел в Арктике.
На гребне этого успеха сейчас в Нууке одновременно с подписанием этого соглашения министры приняли решение о начале работы над еще одним крупным панарктическим документом. Какой это будет документ пока неизвестно, переговоры только начинаются. Но он будет о панарктическом сотрудничестве на случай морских нефтеразливов в Арктике и борьбы с ними. Документ очень серьезный. Переговоры пройдут под сопредседательством России, США и Норвегии. Первый раунд переговоров начнется в октябре в Осло. Мы надеемся, что он будет способен решить две задачи: первая, это охрана экологических систем в Арктике от возможных техногенных рисков. Кстати говоря, этот документ станет практическим воплощением инициативы нашего президента о создании системы экологической безопасности, выдвинутой после событий в Мексиканском заливе.
С другой стороны, мы надеемся, что это соглашение также защитит добросовестных производителей от попыток ограничить реализацию естественных конкурентных преимуществ под разного рода благовидными предлогами.
В переговорах будут принимать участие со стороны всех государств, в том числе и с нашей стороны представители соответствующих ведомств и компаний, как добывающих, так и экологических.
У нас нет жесткого временного лимита. По имеющемуся мандату мы должны доложить о ходе работы к следующей министерской сессии Арктического совета в 2013 году. Но, тем не менее, мы понимаем, что человек уже идет в Арктику, мы уже начинаем добывать нефть. Наша платформа уже доставлена в Печерское море – это юго-восточный угол Баренцева моря. Мы уже начинаем бурить континентальный шельф в Арктике. Поэтому время, отведенное нам для решения такого рода вопросов, достаточно ограничено, поэтому будем стараться вести эти переговоры небесконечно, но, разумеется, со своим интересом.
Кроме того, в Нууке мы приняли решение об организационном укреплении Арктического совета, потому что сейчас это всего лишь форум, хотя и межправительственный. Но ситуация складывается так, что этот форум надо постепенно превращать в полноценную международную организацию. На пути к этому мы уже приняли решение о необходимости создания постоянного секретариата Арктического совета. Сейчас он есть, но на временной основе, в него входят всего три человека. Вот мы приняли решение, что к следующему председательству, а оно у нас ротируется каждые два года, — сейчас Швеция, а в 2013 году на два года им станет Канада – у нас заработает постоянно действующий секретариат Арктического совета. Причем он будет достаточно большим, там будет до десяти сотрудников, и у него будет собственный бюджет.
В рамках этой работы по укреплению Арктического совета мы решили двигаться к тому, чтобы его решения и рекомендации постепенно приобретали все более обязывающий характер, потому что сейчас это общеполитические рекомендации, хотя они принимаются консенсусом.
Источник: