Российская экологическая партия «Зеленые» (да, она существует) на прошлой неделе провела в Москве большой форум по проблеме изменения климата. Традиционный винегрет из известных экономистов, ученых и чиновников в этот раз оказался приправлен деятелями самой партии, гордо называющей себя «единственной в России партией экологической направленности, которая имеет политический аналог в Европарламенте».
Партии «зеленых» в Европе — это, в первую очередь, левые с анархистским прошлым в анамнезе. Главный «зеленый» в Европарламенте — Даниэль Кон-Бендит, один из лидеров тех самых студенческих протестов 1968-го в Париже, которые шли под лозунгами «Запрещаем запрещать» и «Вся власть воображению». Довольно трудно представить себе докладчика от такой партии с темой «Экология и патриотизм».
Директору Экологической палаты России и сопредседателю движения «Зеленый век» Владимиру Семенову в итоге досталось всего несколько минут конференции, сильно отставшей от своего расписания, но он все же успел донести свою мысль: «На пути России стоят не только санкции западных конкурентов, но и крупные международные организации, по сути, целенаправленно срывающие крупнейшие инфраструктурные проекты, стратегически важные для России. Это уже вошло в практику таких значимых в мире организаций, как WWF и “Гринпис”».
Чистую экологическую тематику, по его словам, пытаются использовать в качестве механизма борьбы с российской государственностью и просто конкурентной борьбы. И тут, в общем, надо быть начеку, потому что враг не дремлет.
На саммите, организованном партией «зеленых», такая позиция не кажется неожиданной. В мае 2015 года экологическое сообщество обсуждало статью пресс-секретаря партии Александры Аставиной, в которой та приветствовала, по ее мнению, неизбежный грядущий запрет «Гринпис» в России как нежелательной организации и сообщала, что «любые провокации экотеррористов в отношении Российской Арктики — покушение на целостность и будущее нашей страны». Статья оказалась настолько зажигательной, что сами «зеленые» в итоге выступили с опровержением, подчеркнув, что текст, как водится, является личным мнением его автора, а не партийной позицией.
Полгода спустя тему неправильных пчел, то есть экологов, продолжили не менее одиозным текстом, который Lenta.Ru даже не стала оформлять как колонку. Его автор рассказал нам, «чем опасны радикальные экоактивисты» (спойлер: извращенным пониманием экологии, отчуждением от общества), и заключил, что ниша «по-настоящему общественного экологического движения снова свободна». И занять ее должны правильные пчелы, то есть «зеленые».
(Замысел автора второго текста был бы чуть менее очевиден, если бы он дотерпел до конца текста и обошелся без довольно специфического слова «природоподобное», не особенно популярного ни у Гугла, ни у Яндекса. И все же, наверное, существуют и менее изящные способы вставить в текст обязательную цитату из Путина.)
Рассуждения о том, что нам нужна своя теплая ламповая экология, а не всякие там подозрительные иностранные люди, были бы очень смешными, если бы не были такими грустными. Долгое время охрана окружающей среды наряду с наукой и, пожалуй, космосом была тихой гаванью международного сотрудничества, более-менее защищенной от мелких и средних внешнеполитических волнений.
Пресс-секретарь партии «Зеленые» приветствовала запрет «Гринпис» в России и сообщала, что «любые провокации экотеррористов в отношении Российской Арктики — покушение на целостность и будущее нашей страны».
Даже сейчас Россия, внезапно оставшаяся без финансирования Глобального экологического фонда (ГЭФ), ищет пути сближения с Западом именно в экологических проектах. Это неслучайно: изменение климата, загрязнение окружающей среды и прочие глобальные по своей сути проблемы не будут ждать, пока политики перестанут ссориться и начнут дружить, — и это понимают по обе стороны ссоры. Поэтому представитель посольства США на том же саммите напомнил, что одним из первых в истории экологических соглашений стала Вашингтонская конвенция аж 1911 года, в которой Россия, США, Великобритания и Япония договорились защищать морских котиков.
Аргумент про «особый путь России в науке» имеет глубокие исторические корни — недостаточно патриотичными в свое время были генетика и кибернетика, те самые «продажная девка империализма» и «реакционная лженаука». О том, насколько открытой для международного сотрудничества и интеграции государство хочет видеть российскую науку сейчас, говорит, например, недавняя история с режимными ограничениями на публикации даже по темам, не имеющим никакого военного значения. Сразу несколько российских ученых сообщили СМИ, что все публикации в международных научных журналах их теперь обязывают согласовывать с начальством и чиновниками.
В том или ином виде разговоры о необходимости жестко подчинить науку, фундаментальную и прикладную, национальным интересам («что дают ваши бозоны обороноспособности страны?») ведутся постоянно, и самая свежая инициатива на этом фронте — стратегия развития конвергентных технологий, проект которой подготовили в Курчатовском институте. Этот документ, полный туманных выражений вроде «всестороннее развитие и практическое применение парадигмы конвергентных технологий», — плод мысли главы Курчатовского института Михаила Ковальчука, об особенностях научной карьеры которого можно почитать, например, здесь. Академическое сообщество уже отреагировало на «проект концепции стратегии», предупредив о риске отставания России не только от передовых, но и уже от догоняющих стран, но пока не ясно, остановит ли это инновационный запал авторов документа.
Можно ли вообще перестать сотрудничать с Западом во всем, что касается науки? Когда вице-премьер Рогозин предлагает США доставлять астронавтов на МКС с помощью батутов, можно с легким сердцем и от души посмеяться — потому что совершенно очевидно, что колоссальные инвестиции в Международную космическую станцию (7,6 млрд долларов уже потрачено и 252 млрд рублей заложено на следующие 10 лет) и уже заключенные крупные соглашения не позволят существенно навредить пилотируемой космонавтике.
А уже медицина, не говоря про экологию, — другое дело. В октябре Российский институт стратегических исследований представил доклад, в котором, по сути, подвел научную базу под тлеющий идеологический конфликт вокруг эпидемии ВИЧ-инфекции в России. В докладе говорилось, что в мире утверждена «американская модель борьбы с ВИЧ/СПИДом», которая «не учитывает национальные интересы и абсолютизирует права человека».
Вчитайтесь: чтобы доказать, что метадоновая заместительная терапия и программы сексуального просвещения как меры борьбы с ВИЧ России не подходят, пришлось представить все так, что абсолютизация прав человека оказалась чем-то плохим. Абсолютизация прав человека не учитывает национальные интересы России.
В докладе говорилось, что в мире утверждена «американская модель борьбы с ВИЧ/СПИДом», которая «не учитывает национальные интересы и абсолютизирует права человека».
В международной политике есть традиционная формулировка «с учетом национальных обстоятельств», которую любят дописывать ко всем сколько-нибудь значимым коллективным решениям — без нее никак. И все, кто следит за любыми переговорными процессами, от прав женщин до изменения климата, знают: активнее всего за эту формулировку обычно стоят государства, для которых «национальные обстоятельства» — это эвфемизм для какого-нибудь ужаса вроде смертной казни за гомосексуальные отношения, ранних браков или чего-то такого. Или экономики, полностью построенной на экспорте углеводородов.
С национальными обстоятельствами все тоже бывает смешно: COLTA.RU уже как-то напоминала читателям, что однажды Россия сочла Киотский протокол дискриминационным, в частности, потому, что при его подготовке не был учтен «температурный режим России, самой холодной страны в мире».
Но когда доклад института, где Путин в списке учредителей, на знамена поднимают ВИЧ-диссиденты (которые в своих сообществах постоянно твердят, что глава Федерального центра СПИД Вадим Покровский — иностранный агент), всем должно быть не до смеха. Это вообще неплохой такой тест: если твои рассуждения очень понравились людям, которые отрицают существование ВИЧ и отказываются от профилактики и лечения ВИЧ-инфекции у своих детей, то с твоими рассуждениями что-то не так.
Очевидный спрос государства на патриотизм в ущерб науке и экологии бросились удовлетворять какие-то, прямо скажем, довольно странные люди. Автор природоподобного текста на «Ленте.ру» представляется «членом научно-технического совета Международной академии прикладных наук (ЭТНА)», а октябрьское исследование — судя по всему, первая и единственная публикация РИСИ на тему ВИЧ. Если вы вспомнили хотя бы одну акцию или законодательную инициативу партии «Зеленые» без помощи поисковых систем, вы очень информированный человек.
Опасности подмены научного метода и того, что иностранные агенты обычно называют environmental integrity (труднопереводимое понятие, что-то вроде экологической целостности или «честности»; то, насколько идея или проект действительно решают задачи охраны окружающей среды, а не какие-нибудь другие задачи типа пиара), ура-патриотизмом очевидны. Помимо расцвета антинаучных идей и имитации бурной деятельности в такой ситуации всегда возникает спираль изоляции: чем дальше в этот лес, тем труднее потом найти дорогу назад. В Северной Корее все ученые и экологи точно по-настоящему общественные.
И самое обидное, что при таком подходе национальные интересы и обстоятельства очень часто или придумываются на ходу под конкретную затею, или вовсе откровенно ущемляются в патриотическом запале. Абсурдный пример с самой холодной страной в мире можно расширить и дополнить: последствия изменения климата, будущие и настоящие, представляют реальную угрозу для нашей страны, а меры по борьбе с ним — прежде всего, повышение энергоэффективности экономики, развитие возобновляемой энергетики, защита лесов — были бы для нас безусловно полезны даже и без всякого глобального потепления. Но людей, которые обо всем этом говорят последние 20 лет, сегодня называют неправильными, недостаточно «зелеными» экологами.
Первые экологи, признанные иностранными агентами, — «Экозащита!» — формально получили этот статус за политическую деятельность в виде понуждения России к выполнению поручения президента России. Если возможное распространение этого закона на благотворительные фонды кажется вам слишком абсурдным даже для России, подумайте еще раз.
Великая ирония, по-моему, заключается в том, что критически важный для нас урок в этой ситуации надо бы вынести из — сюрприз — опыта США. Маккартизм, репрессии против «антиамерикански настроенных» политических и общественных деятелей, ученых и активистов, там до сих пор поминают недобрым словом и считают такой же неприятной и, в общем, позорной страницей истории, как, скажем, всеобщую увлеченность евгеникой в начале XX века. Так и было, никуда не денешься, но лучше бы об этом вспоминать пореже.
А для тех, кому все же нужно импортозамещение, всегда есть Трофим Денисович Лысенко.
Источник: