В системе вооружения Советской армии в послевоенные годы не уделялось должного внимания оснащению войск крупнокалиберными пулемётами. Только Афганская война показала, что это оружие незаменимо для пехотных подразделений и частей спецназа. Тем не менее, эта проблема актуальна и сегодня, поскольку в современной структуре мотострелковых подразделений Российской армии крупнокалиберные пулеметы отсутствуют на ротном уровне (за исключением пулеметов КПВ, установленных на БТР).

ПОТРЕБНОСТЬ ПЕХОТЫ В КРУПНОКАЛИБЕРНЫХ ПУЛЕМЕТАХ

В послевоенные годы советским стратегам будущая война представлялась войной моторов. Однако характер боевых действий в Афганистане в начале 80-х гг. заставил военных пересмотреть это мнение. Применение в горной местности БМП и БТР как основных средств огневой поддержки спешенных мотострелковых подразделений оказалось в большинстве случаев неэффективным или вовсе невоз­можным. Пехоте требовалось мощное коллективное оружие огневой поддержки. Из штатных средств в мотострелковых батальонах таковым являлся только 30-мм автоматический гранатомёт АГС-17, в парашютно-десантных – АГС-17 и 82-мм миномёт и лишь десантно-штурмовые батальоны имели на вооружении, кроме перечисленных систем, ещё и 12,7-мм станковые пулемёты Никитина-Соколова-Волкова НСВС-12,7 «Утёс».

Первые же уроки афганской войны заставили военных пересмотреть организационно-штатную структуру практи­чески всех родов войск, задействованных в «оказании интернациональной помощи афганскому народу». В штат пехотных   подразделений,    а    иногда   и    вне штатного расписания, были включены 12,7-мм пулемёты «Утёс» и другое тяжёлое оружие.

Выбор на «Утёс» пал не случайно. С первых дней Афган­ской кампании советским войскам активно противодейство­вали формирования мятежников, основным тяжёлым ору­жием которых был крупнокалиберный пулемёт ДШКМ (Дегтярёва-Шпагина крупнокалиберный, модернизирован­ный) в китайском исполнении. Причём насыщенность банд­формирований китайскими 12,7-мм пулемётами Тип 54 рос­ла с каждым днём. Согласно требованиям руководства афганской вооружённой оппозиции крупнокалиберный пуле­мёт полагался каждой боевой группе численностью в 15-20 человек. Столкнувшись в недоступном для бронетехники высокогорье с губительным огнём душманских ДШКМ, советская пехота первое время могла противопоставить им лишь малоэффективный огонь личного стрелкового оружия.

В сложившейся ситуации только наличие на вооружении нашей пехоты аналогичного ДШКМ пулемёта могло перело­мить ситуацию. Им и стал «Утёс», принятый на вооружение Советской армии ещё в 1972 г.

ПУЛЕМЕТЫ НСВС-12,7 И НСВ-Т

Оба варианта «Утёса» — станковый НСВС-12,7 и танковый НСВ-Т стали поступать в войска с начала 1972 г. одновремен­но. Само оружие имеет одинаковую конструкцию. «Пехотный вариант» отличается лишь наличием станка, а танковый — наличием электроспуска в задней части ствольной коробки. «Утёс» выгодно отличался от своего предшественника ДШКМ по всем показателям. Удивительно только одно — почему конструкторы оружия снабдили пулемёт прицелом, рассчи­танным на дистанцию 500 м меньшую, чем у ДШКМ. И это при том, что прицел этот был оптическим с максимальной кратно­стью увеличения х6 Вторым недостатком пулемёта «Утёс» была его себестоимость — около 5000 руб., сумма по тем вре­менам огромная, хотя, конечно, данный недостаток на эфективности оружия никак не сказывался. Такая цена не уди­вляет. Если заглянуть внутрь пулемёта, конструкция у него действительно мудрёная и значительно более сложная, чем у ДШК. Впрочем, на эксплуатации «Утёса» в экстремальных условиях горно-пустынной местности Афганистана сложное устройство пулемёта не отражалось.

«УТЕС» ПРОТИВ ДШКМ

Советская пехота в Афганистане пулемёты НСВС-12,7 при­меняла, главным образом, для подавления тяжёлого оружия душманов в горах. Наличие у «Утёса» оптического прицела давало ему огромные преимущества в дуэли с «духовским» ДШКМ. Выигрывали наши расчёты и в манёвренности. При необходимости смены огневой позиции крупнокалибер­ный пулемёт «Утёс» легко перемещался двумя бойцами (вес системы пулемёт-станок-прицел — 42,7 кг). Поменять так быстро огневую позицию, как это делали с НСВС-12,7 совет­ские солдаты, моджахеды не могли. Для смены позиции без разборки оружия на части в станковом пулемёте ДШКМ пре­дусмотрен колёсный станок, который в горах бесполезен. В высокогорье и другой сильнопересечённой местности для перемещения необходимо снять пулемёт массой 35,7 кг с лафета со станком, весящим ещё больше, чем само ору­жие, а затем ещё и отсоединить лафет от станка. Хотя сама операция разборки не так уж и продолжительна, но для сме­ны огневой позиции необходимо 4-5 человек. Обычно такое количество душманов и составляло расчёт ДШКМ. Един­ственное, что облегчало моджахедам транспортировку тяжё­лого оружия это вьючные животные. Двух ослов вполне достаточно для транспортировки ДШКМ с боекомплектом в 2-3 сотни патронов.

Пулемет НСВС-12,7 334-го ООСПН на огневой позиции в горах. Провинция Кунар, 1985 г.

Из-за низкой менёвренности пулемёта ДШКМ наш против­ник в подавляющем большинстве случаев использовал обо­рудованные позиции, где уничтожить его огнём из «Утёса» было задачей непростой. Поэтому обычно такие укреплённые пулемётные гнёзда только подавлялись расчётами наших крупнокалиберных пулемётов и другого стрелкового оружия, а потом уничтожались боевой авиацией, артиллерией или брались штурмом.

В силу особенностей конструкции станка ДШКМ и фортифи­кационного оборудования его огневой позиции в горах крупно­калиберные пулемёты душманов имели большие мёртвые зоны, которые с успехом использовали штурмовые подразде­ления советских войск при их захвате и уничтожении. Моджа­хеды использовали всего два типа фортификационных соору­жений для пулемёта ДШК – заглубленные и наземные. Пер­вые, их ещё называют «лисьими норами», применялись для стрельбы по воздушным целям, а обстрел наземных целей из них возможен лишь в ограниченном по высоте и горизонту наведения секторе. Наземные укрытия более универсальны и дают возможность поражать все виды целей. Их устраивали из камней, реже из мешков с грунтом, в виде замкнутой круглой или полукруглой стенки. Такие огневые точки получили назва­ние СПС (скальное пулемётное сооружение) и в том или ином виде применялись в Афганистане обеими противоборствую­щими сторонами. Причём, использовали СПС не только для пулемётов, но и для других систем оружия, а также в качестве индивидуальных и групповых (на боевую тройку) укрытий. СПС для ДШКМ нередко могли быть и частично заглубленными в грунт. Отдельная тема – обычный окоп для стрельбы крупно­калиберного пулемёта. Устраивался он в пригодных для этого грунтах и, обычно, имел вид круглого в плане углубления. В окопах ДШКМ устанавливался для стрельбы со станка стоя или сидя, в то время как в СПС только стоя, СПС для пулемё­тов отличались от «пехотных» не только размером (внутрен­ний диаметр 2-2,5 м), но и толщиной кладки стен, которые могли иметь в основании толщину до 1 м. «Выковырять духов» из такого укрытия могли только авиационные и артиллерийские боеприпасы, противотанковые гранаты, да появившийся на вооружении наших частей в Афгане в 1984 г. реактивный пехотный огнемёт РПО-А «Шмель».

Группа моджахедов с пулеметом Тип-54 — китайской версией ДШКМ

Если станковый пулемёт НСВС-12,7 «Утёс» служил ору­жием огневой поддержки пехоты, то на ДШКМ при его созда­нии возлагали и задачи борьбы с низколетящими воздушны­ми целями. В комплекте к нему поставлялся зенитный ракурсный прицел, позволяющий расчёту бороться с лета­тельными аппаратами на высотах до 1500 м. В Афганистане «духовские» ДШКМ представляли серьёзную угрозу для вер­толётов советских и афганских правительственных войск.

Говорить об эффективности зенитного огня из ДШКМ по высокоскоростной штурмовой и истребительной авиации не приходиться (высота и скорость полёта не позволяют вести прицельную стрельбу), но для винтокрылой машины попада­ние 12,7-мм пули в двигатель или другие агрегаты было очень опасно.

В силу того, что основу противовоздушной обо­роны вооружённых формирований афганской оппозиции составляли именно крупнокалиберные пулемёты 12,7-мм ДШКМ, 14,5-мм ЗГУ-1 и ЗГУ-2, ими были прикрыты все базо­вые районы мятежников. Любое вторжение авиации в зону ПВО укрепрайона сопровождалось открытием противником сосредоточенного зенитного огня. Впрочем, как это не пока­жется странным, основные потери от зенитного пулемётного огня вертолёты несли не в укрепрайонах мятежников. В укрепрайоны наши войска так просто не проникали, это были хоро­шо спланированные операции с подавлением выявленных при подготовке операции позиций ПВО мятежников бомбар­дировочной авиацией и артиллерией. Значительные потери винтокрылых машин от огня пулемётов ДШКМ объясняются их поражением из зенитных засад на маршрутах перелётов и воздушного патрулирования, десантировании пехотных под­разделений и спецназа, проведении локальных боевых опе­раций вне базовых укрепрайонов моджахедов, при экстрен­ной эвакуации раненых и разведгрупп. Действуя из зенитной засады, моджахеды обычно не раскрывали местонахождение огневой позиции ДШКМ, если даже вели огневой бой с нашей пехотой, а открывали внезапный огонь по появившимся вер­толётам с расстояния до 500 м. В зенитной засаде на мар­шрутах пролёта и патрулирования вертолётов мятежники обычно размещали один-два пулемёта ДШКМ, а с середины 80-х гг. и расчеты ПЗРК.

КРУПНОКАЛИБЕРНЫЕ ПУЛЕМЕТЫ НА АВТОМОБИЛЯХ

В равнинных юго-восточных, южных, западных и северных провинциях Афганистана мятежники устанавливали крупно­калиберные пулемёты ДШКМ в кузова пикапов. Вооружён­ные пулемётами «внедорожники» моджахедов в основном осуществляли функции сопровождения и охраны автокарава­нов с оружием и боеприпасами, перебрасываемых с Пакиста­на и Ирана вглубь афганской территории. Использовались боевые автомобили с пулемётным вооружением и в качестве кочующих зенитных огневых средств, а также мобильных огневых средств поддержки «пехоты».

Автомобиль «Тойота» с пулеметом НСВС-12,7

Советские войска не сразу оценили возможности автомо­билей повышенной проходимости с установленным в кузове тяжёлым оружием. Подобный класс боевой техники в ВС СССР применялся лишь в отдельных десантно-штурмовых батальонах, которые вооружались автомобилями ГА3-69, УАЗ-469 и ЛуАЗ-967М (их ещё называли ТПК — транспортёр переднего края), в кузове которых устанавливались крупнока­либерные пулемёты, противотанковые ракетные комплексы (ПТРК) и станковые гранатомёты. В Афганистан эти машины не попали. Компенсируя отсутствие на вооружении боевых автомобилей, разведчики 22-й отдельной бригады специаль­ного назначения (обрСпН), действующие в пустынных и полу­пустынных районах провинций Кандагар и Гильменд, были вынуждены применять трофейные «внедорожники» с теми же китайскими пулемётами ДШКМ (Тип 54). В качестве шас­си моджахеды в основном применяли японские автомобили с кузовом «пикап». Боевой трофейный автомобиль наших спецназовцев, в дополнение к ДШКМ, довооружался отечест­венным НСВС-12,7 «Утёс» или 30-мм гранатомётом АГС-17. Экипаж такой машины состоял из водителя, командира, рас­чёта тяжёлого оружия и двух-трёх разведчиков вооружённых автоматами Калашникова с подствольными гранатомётами. При выполнении боевых задач на трофейных автомобилях спецназовцы не редко переодевались в афганскую нацио­нальную одежду, отличаясь от моджахедов лишь некоторы­ми деталями экипировки.

Так, например, действовала на двух пикапах «Тойота», вооружённых крупнокалиберными пулемётами, и грузовом автомобиле Урал-4320 с установленным в кузове 14,5-мм пулемётом КПВТ, разведывательная группа специального назначения (РГ СпН) лейтенанта Геннадия Должикова. Однаж­ды разведчики обнаружили из своего замаскированного в барханах НП конвой моджахедов из пяти автомобилей. Две «Тойоты» направились на сближение с противником. При­близившись на дальность действительного огня крупнокали­берных пулемётов, спецназовцы открыли по ничего не подо­зревавшему противнику огонь из 12,7-мм пулемётов ДШКМ и НСВС-12,7. Одновременно с ними вышел на огневую пози­цию и «боевой автомобиль» Урал и открыл огонь из пулеме­та КПВТ. Противник был сломлен практически без сопротив­ления. Оставив на месте боя три уничтоженных разведчика­ми автомобиля и 26 боевиков, моджахеды ретировались на двух замыкающих колонну машинах.

Этот и другие эпизоды применения разведчиками боевых автомобилей не остались незамеченными руководством Главного разведывательного управления, которому опера­тивно подчинялся спецназ. В 1986-1987 гг. в отдельные отря­ды спецназа ОКСВ стали поступать автомобили УАЗ-469 с установленными турелями для крупнокалиберных пулемё­тов НСВС-12,7 и автоматических гранатомётов АГС-17, ана­логичные тем, что состояли на вооружении отдельных десантно-штурмовых батальонов. Однако боевые автомоби­ли на базе УАЗ в Афганистане «не прижились».

ПУЛЕМЕТ НСВС-12,7 «УТЁС» В БОЮ

А вот пример уже иного плана – боевого применения совет­ским спецназом в Афганистане крупнокалиберного пулемёта НСВС-12,7. Речь идёт о проведении налёта разведчиками 154 ооСпН на склад боеприпасов у перевала Джигдалай (про­винция Нангархар) 14 ноября 1986 г.

«Едва группа захвата начала спуск с хребта к складу с бое­припасами, как его охрана огнём из пулемёта ПК прижала её к земле. Разведчикам 2-й роты удалось успешно и довольно быстро сбить охрану, вынудив её к отходу,

—  Товарищ лейтенант, духи! — слышу громкий шёпот своего наблюдателя.

—  Где?

— Внизу, два человека из ущелья бегут!

— Никому не стрелять! — Громко даю общую команду для «забывчивых», так как строго предупредил бойцов, без мое­го приказа огонь не открывать.

До двух бегущих внизу моджахедов из охраны склада было около 600 м. Даю им выйти из ущелья на плато, внося поправки в прицел крупнокалиберного пулемёта НСВС-12,7. Переключатель оптического прицела СПП («стрелко­вый пулемётный прицел») с изменяемой кратностью х3 и х6 ставлю на «6» (максимальное увеличение), как и регулятор дальности стрельбы — «6» (600 м). Отчетливо вижу в руках у одного «духа» пулемёт ПК, а у другого – карабин «Бур» (Ли Энфилд). В ленте патроны с «разрывными» пулями, а точнее – мгновенного действия зажигательными (МДЗ). Лапы станка надёжно закреплены камнями. Короткая при­стрелочная очередь. Вторая такая же с упреждением в одну фигуру валит пулемётчика моджахедов на землю. Второй мятежник тут же прыгает за камень, но при угле стрельбы почти 30 градусов его укрытие ненадёжно. Даю пару одиночных выстрелов и короткую очередь по валуну с чернею­щей за ним фигуркой. «Дух» не выдерживает и выскакивает из-за камня, рванув к метровой промоине на дне ущелья — единственному надёжному укрытию в таких условиях. Раз­гадав манёвр моджахеда, двумя короткими очередями поражаю и его.

Вся моя группа молчит — приказа стрелять не было. Толь­ко тут «заметил» рядом с собой командира роты майора Александра Кухтина, теребившего меня за плечо во время стрельбы «Дай стрельнуть из пулемёта…» и в итоге послан­ного мною подальше.

— В следующий раз Николаевич, извини. — Пожимаю пле­чами с невинной улыбкой, отстранившись от прицела.

Связываюсь по радио с командиром группы захвата лей­тенантом Виктором Тимощуком и предупреждаю его, что на выходе из ущелья лежат два «душка». Через несколько минут там появились и наши разведчики, направившись к двум уничтоженным моджахедам. В этот момент мы заме­тили ещё одного «духа», мелькнувшего на вершине склона хребта, закрывающего нам вход в ущелье. Будучи незаметным для группы захвата, «дух» оказался между нами, прак­тически, в её тылу, и мог спокойно со своей позиции расстрелять находящихся внизу разведчиков, а затем безнака­занно уйти за хребет. Безнаказанно? Да, если бы не заня­тая нами горка. Я снова у прицела «Утёса», короткая очередь и дух, дернувшись, заметно волоча ногу, укрыва­ется за ближайшим крупным камнем. Даю по укрытию ещё пару очередей и слышу вопль в эфире, что стреляю по сво­им. Как по своим? В оптический прицел на 450-500 м оши­биться невозможно. Объясняю возмутившимся, что к чему. Вскоре на хребте показались три бойца из группы захвата.

Досмотр показал, что этому «духу» перебило ногу и когда к нему подошли разведчики, он был уже без сознания.

Огневая позиция пулемета ДШКМ в горах с укрытием типа «нора»

Пока разведчики группы захвата возились у склада, доста­вая его содержимое и готовя его для погрузки в вертолёт и подрыву, «духи» время зря не теряли. Первые выпущенные ими 107-мм реактивные снаряды разорвались в полутора километрах от нас. Моджахеды стали пристреливать верто­лётную площадку на вершине хребта, где десантировалась группа захвата и группа обеспечения 2-й роты, вынудив груп­пу обеспечения укрыться за хребтом. Меня несколько успо­коило то, что противник нашу группу пока не обнаружил, ведь мы располагались всего в трех километрах от огневой пози­ции РСЗО, а до 2-й роты было около 4,5 км.

Заметив в зелёнке поднимающуюся над позицией 107-мм реактивной установки пыль, я задрал ствол пулемёта выше максимальной прицельной марки 2000 м и стал бить в том направлении короткими очередями, пытаясь таким образом подавить расчёт РСЗО. Мои старания не были напрасны — моджахеды прекратили обстрел.

Итогом налёта на склад боеприпасов мятежников у пере­вала Джигдалай стали захваченные два китайских ПЗРК «Хуньинь-5» (аналог «Стрела-2», СССР), пулемёт ПКМ, 4 РПГ, 2 автомата и 2 карабина, около двух тонн противотанко­вых мин, 107-мм реактивных снарядов, выстрелов к РПГ и миномётных мин (все уничтожены подрывом, за исключе­нием нескольких изъятых образцов). Из пяти человек охраны склада, трое были уничтожены огнём 12,7-мм пулемёта «Утёс» на дистанции 450-600 м при расходе всего 14 патро­нов. Причём, огнём крупнокалиберного пулемёта был подав­лен и расчёт 107-мм РСЗО на расстоянии около 3000 м, при прицельной дальности стрельбы пулемёта 2000 м».

Стрельба из крупнокалиберного пулемёта с оптическим прицелом одиночными выстрелами (обеспечивается кратко­временным нажатием на спусковой крючок) или короткими по 2-3 патрона очередями, по своей эффективности прирав­нивается к снайперскому огню. Хотя многие подразделения советских войск в Афганистане грешили тем, что не брали в горы «оптику». А зря. В случае с «Утёсом» 1,7 кг массы при­цела не такая уж тяжесть.

В своё время мне в этом удалось убедить своего однокаш­ника по военному училищу Вадима Матюшина (погиб в вер­толёте, сбитом ПЗРК «Стингер» 27.11.1987 г.). Разведгруппа спецназа лейтенанта В. Матюшина 9 марта 1987 г. с расчётом НСВС-12,7 разместилась в засаде у переправы через реку Лагман. С рассветом потревоженные нашими демонстратив­ными действиями мятежники стали переправляться вброд через реку, но были остановлены огнём крупнокалиберного пулемёта. Лишь не многим удалось выбраться на берег. Дистанция стрельбы составила около 600 м.

Пулемёт НСВС-12,7 «Утёс» бойцам 14 группы 1 роты 334 ооСпН (в описанном выше эпизоде) к месту боевого приме­нения пришлось нести около 12 км по заболоченной зелёнке и горам. Переносили его разведчики в разобранном виде. Три человека несли само оружие: ствол (9,2 кг) и прицел 1,7 кг – первый номер расчёта, он же командир; тело пулемё­та (15,8 кг) – второй номер и станок (16 кг) — третий. Боепри­пасы к пулемёту командир группы распределил среди осталь­ного личного состава разведгруппы. Таким способом перено­сили в горах пулемёт НСВС-12,7 и остальные «афганцы» — мотострелки, десантники, войсковые разведчики, погранич­ники и др.

Способы изготовки для стрельбы из пулемета НСВС-12,7: стоя из окопа и сидя

Переноска в горах тяжёлого оружия поддержки и, в част­ности, пулемёта НСВС-12,7 отдельная тема. Высокогорье, жара летом, глубокий снег и холод в зимние месяцы оказывают при передвижении в горах существенную нагрузку на человеческий организм даже не обременённый тяжёлой ношей. Байки о «60-килограмовой выкладке» в воспомина­ниях отдельных «ветеранов афганской войны» всего лишь плод их богатой фантазии. Реальная масса боевой экипи­ровки автоматчика обычно составляла 16-25 кг и лишь в отдельных случаях немногим более (автомат и боеком­плект к нему — 10-12 кг, осколочные гранаты и пиротехни­ка – 1 ,5-2 кг, вода и продукты на трое суток — 4-5 кг, сна­ряжение и одежда – 2-3 кг летом и до 6 кг зимой, стальной шлем и бронежилет (кто носил — 6-8 кг). Хотя и этой «лиш­ней» нагрузки для нетренированного человека достаточно, чтобы свалиться на первых сотнях метрах подъёма в горы. Естественно, что, кроме личного автомата с боекомплек­том, воды, сухпайка, одежды и снаряжения, приходилось нести в горы различное оружие поддержки и боекомплект к нему (крупнокалиберные пулемёты, автоматические грана­томёты, 82-мм миномёты, ПТРК, реактивные пехотные огнемёты, противотанковые гранаты и др.), радиостанции и элементы питания к ним, различные оптические приборы наблюдения и прицеливания. В таких случаях опытные командиры просто уменьшали вес боекомплекта личного оружия подчинённых, разбирали оружие поддержки на максимально возможное количество частей, чтобы опти­мально распределить нагрузку на бойцов. Тот же пулемёт НСВС-12,7 разбирался при переноске не на три основные части и переносился не двумя номерами расчёта, как пред­писано Наставлением, а на большее число деталей. Всё что требовалось дополнительно, так это защитить от пыли и песка открытые детали ствольной коробки, газовую камору и ствол. Для этого обычной ветоши, рукава или штанины отслужившей своё формы было вполне достаточно.

В бою у перевала Джигдалай и на переправе через Лагман для стрельбы из НСВС-12,7 спецназовцы применяли пули МДЗ, которые обладают разрывным свойством. Конструкция пули имеет взрывчатое и воспламеняющее вещество, которое при ударе её о твёрдую преграду вызывает разрушении корпу­са боеприпаса, образующего поражающие элементы — оскол­ки. Попадание такой пули в человека или животное вызывает серьёзный болевой шок даже при поражение в конечности. Спецназ и другие подразделения ОКСВА использовали в «Утёсе» пули МДЗ отнюдь не из кровожадности, а возможно­сти корректировать огонь по вспышкам разрывов пуль при попадании их в камни и грунт, так как трассирующие пули демаскируют огневую позицию.

Использование для стрельбы патронов с пулей МДЗ не всегда оправдано. Пулей МДЗ невоз­можно пробить скальные пулемётные сооружения (СПС), сло­женные из камней в глиняные стены дувала и другие твёрдые преграды, для чего в боекомплект «Утёса» обязательно вклю­чались патроны и с бронебойно-зажигательными пулями Б-32 или бронебойно-зажигательными трассирующими БЗТ-44. Обычно подразделения ОКСВА имели в носимом боекомплек­те ленты, снаряжённые только патронами с пулями МДЗ и, отдельно, ленты с чередующимися между собой патронами Б-32 и БЗТ-44. Как правило, в носимом боекомплекте НСВС-12,7 патронами с трассирующими пулями снаряжалось каждое 3-4-е звено ленты, тогда как на пулемётах, устанавливаемых на бронетехнике (НСВ-Т и ДШКМ) «трассёрами» могла быть снаряжена и вся лента, так как вопрос демаскировки огневой позиции бронетехники в Афганистане был некритичным.

Заслуживает внимание и расходование в бою 14 ноября 1986 г. у перевала Джигдалай 14 патронов. Указанное количе­ство боеприпасов значительно ниже приведённых в Наставле­нии к оружию табличных данных расхода боеприпасов для поражения двух ростовых фигур на дальности 600 м и одной – на 450 м. Почему? Наученные горьким опытом стрельбы из крупнокалиберного пулемёта «Утёс» с огневых позиций в горах, когда оружие скачет на камнях, как необузданный мустанг, расчёты заваливали переднюю лапу станка камнями, вели огонь одиночными выстрелами или короткими в 2-3 патрона очередями.

В 154 ооСпН, да и в других частях ОКСВ в Афганистане, наработке приёмов и навыков эффективного боевого применения «Утёса» в горах было посвящено немало занятий и учебных стрельб. В итоге я убедился, что 12,7-мм пулемёт по совокупности характеристик куда удобнее для применения в горах, чем 30-мм автоматический гранатомёт АГС-17 «Пла­мя», который у нас, спецназовцев, почему-то пользовался большей популярностью».

ПУЛЕМЕТ «УТЕС» И ГРАНАТОМЕТ АГС-17 «ПЛАМЯ» — КАКОЕ ОРУЖИЕ ПОДДЕРЖКИ ЭФФЕКТИВНЕЕ?

В чем же преимущество пулемета «Утес» перед автоматическим гранатометом АГС-17 в качестве оружия поддержки пехотных подразделенрий?

Во-первых, весогабаритные параметры комплекса ору­жие-боеприпасы у «Утёса» выгодно отличаются от гранато­мётных. В боевом положении пулемёт действительно тяже­лее гранатомёта (42 кг и 31 кг, соответственно). Но пулемёт при переноске можно разобрать на четыре части (станок — 16 кг, тело – 15,8 кг, ствол — 9,2 кг, оптический прицел — 1,7 кг), а гранатомёт лишь на три (станок — 12 кг, тело — 18,5 кг, оптический прицел — 1 кг) причем максимальный вес одной детали АГС-17 составляет 18,5 кг, что почти на 3 кг больше самой тяжёлой детали «Утёса». Существенна и разница суммарной массы боеприпасов. Сотня патронов к пулемёту весит 12,3-12,7 кг (в зависимости от типа пули), а 100 выстрелов ВОГ-17 имеют массу около 35 кг (без учёта веса лент и короба)! Путём несложных расчётов определяется, что масса 100 патронов 12,7-мм пулемёта в лентах равна массе 30-32 выстрелов ВОГ-17. Разведывательные группы спецназа в Афганистане включали в носимый боекомплект 100-150 крупнокалиберных патронов к НСВС-12,7 и 58-116 выстрелов к АГС-17 (по 29 выстрелов в коробе или в лентах по 14 выстрелов). То есть, суммарная масса оружия и бое­припасов у автоматического гранатомёта в 2-3 раза превы­шала аналогичный показатель пулемёта НСВС-12,7.

Во-вторых, у «Утёса» наибольшая прицельная дальность огня — 2000 м (АГС-17 -1750 м) соответственно, но из 12,7-мм пулемёта с оптическим прицелом можно подавить живую силу и небронированные огневые средства противника и на большем расстоянии (до 2500-3000 м), а дальность стрельбы в 1750 м для АГС-17 — предельна.

В-третьих, скорость поражения маневрирующей цели из пулемёта «Утес» существенно превышает такой же показатель для АГС-17. Объясняем – начальная скорость 12,7-мм пули 845 м/с, т.е., заметив цель на 800 м, пулемётчик даёт короткую очередь, накрывая её приблизительно через 4-6 с (цикл «обна­ружение цели – прицеливание — поражение»). Для автомати­ческого гранатомёта при стрельбе на те же 800 м (начальная скорость гранаты –185 м/с) эта цифра составляет 12-15 с, при­чём здесь прибавляются не только дополнительные 6-7 с полё­та гранаты к цели (скорость-то начальная!), но и более продол­жительный процесс наведения гранатомёта на цель (исполь­зуются поворотные механизмы).

Единственное, в чем выигрывает автоматический гранато­мёт в «соревновании» с крупнокалиберным пулемётом, так это коэффициент могущества боеприпаса. Все же граната обеспечивает зону сплошного поражения открыто располо­женной живой силы площадью в 50 кв.м (табличные показате­ли)! Но, опять же, при равной массе боекомплекта количество боеприпасов у пулемёта почти втрое превышает количество выстрелов ВОГ-17.

В «соревновании» станкового крупнокалиберного пулемё­та и автоматического гранатомёта не может быть проиграв­шей и выигравшей стороны. Обе системы оружия огневой поддержки пехоты лишь дополняют одна другую, имея дока­занное боевым применением право быть оружием не только пехоты, но и спецназа. При этом пулемёт обеспечивает более эффективное поражение маневрирующих целей (живой силы и транспортных средств, в том числе и легко­бронированных), а автоматический гранатомёт — стационар­ных и находящихся за различными укрытиями объектов. Не зря в разведывательных и пехотных подразделениях ВС США обе системы оружия, 12,7-мм пулемёт М2НВ «Browning» и 40-мм автоматический гранатомёт Мк19, уста­навливаются на автомобили повышенной проходимости HMVW («Хаммер»). У нас же, в Вооруженных силах СССР, а в последующем и России, произошёл заметный перекос в сторону автоматического гранатомёта. В итоге 12,7-мм пулемёту НСВС-12,7 «Утёс» и заменившему его более совершенному «Корду» не нашлось места в пехотном строю ВС России.

Контент данной страницы подготовлен для портала «Современная армия» по материалам статьи полковника запаса А. Мусиенко «Утес»: опыт Афгана». При копировании контента, пожалуйста, не забудьте поставить ссылку на страницу-первоисточник.

Факт

Во время войны в Персидском заливе 1990-1991 гг., известной как операция «Буря в пустыне», группировка союзников в среднем ежедневно потребляла: 57 млн. л пресной воды, 95 тонн льда, 687 тыс. л бензина, 456 тыс. л дизтоплива, 198 тыс. л авиационного керосина. Количество вывозимых отходов составляло 145 тонн в день. Все это потребовало беспрецедентных усилий от 22-го командования армии США, занимавшегося тыловым снабжением группировки многонациональных сил…

Источник: www.modernarmy.ru